Азия в огне (Фели-Брюжьер, Гастин) - страница 30

Едва только успел Меранд окончить эти слова, как пленников повели на самый верх крепости, где и разместили в двух больших пустых залах.

— Вы переночуете здесь, — сказал монгол, — я прикажу дать сюда циновок и ковров. Вы можете выйти на террасу, но не пробуйте убежать. Вас не будут терять из виду. Впрочем, если бы вы попробовали это сделать — народ вас уничтожит. Завтра я вас сдам другому начальнику, который и будет охранять вас остальную часть пути. В Урумтси вы пробудете только один день!

Монгол ушел, и, немного погодя, китайцы принесли пленникам постельные принадлежности — несложные, но довольно оригинальные. Это были туркестанские ковры, толстые, с вычурно-перепутанными рисунками, затем тибетские покрывала и подушки, которые и были разложены рядышком вдоль стен. Подостланные вниз циновки скрадывали жесткость и неровность земляного пола.

А на улицах, несмотря на ночь, гул тысяч голосов то падал, то подымался и, как грозный прибой, словно ударялся о стены, прятавшие европейцев от азиатской ярости.

Но монголы эскорта были достаточной охраной, и, пренебрегая мыслью об опасности данного момента, с которою они уже свыклись — пленники думали об опасностях в будущем и о средствах их избегнуть.

Растянувшись на коврах, чтобы дать отдых своему телу на мягкой и пушистой ткани, они обсуждали свои шансы на возможность убежать.

— Нужно добраться раньше до гористой местности, где всадникам будет труднее нас преследовать, — говорил Меранд. — Затем мы спустимся в долину Или. Если бы знать только, где теперь расположены русские посты! И как сделать двести-триста километров без провианта? Прежде всего, как нам справедливо замечено, в нашей одежде мы не в состоянии будем сделать и двух шагов среди этого населения, которое сторожит все выходы из города — нас изрежут в куски! Да и вряд ли возможно бежать всем вместе. Один из нас, самое большее — два еще могли бы попробовать, да и то участь этих беглецов представляется мне весьма сомнительной. Однако, я не вижу другого способа известить русских о нашем положении, и я думаю, что все нас теперь считают мертвыми! Ах, если бы мой верный Полэн был с нами! Только он один мог бы попытаться устроить такую вещь. Но его, наверное, изрубили эти бесноватые. Я не сомневаюсь в этом. Сражен вот уже четвертый из нас!

— Гм! Я вовсе не так уверен, как вы, в смерти нашего славного Полэна, — пробормотал Ван Корстен: —он столь же проворен, как и вспыльчив, и я знаю, что он исчез вовсе не во время какой-нибудь стычки. Если бы он завязал с кем-нибудь драку — я бы заметил это, так как он находился позади меня ровно за минуту до того, как я обратил внимание на его отсутствие. Во мраке, который скрывал от нас толпу, я не слышал ничего подозрительного!