Азия в огне (Фели-Брюжьер, Гастин) - страница 34
— Так убеги!.. Не давай себя беспрекословно убить!
— Я — верный слуга, и смерть меня не пугает!
Сказав это, китаец выскочил на террасу и исчез.
Это исчезновение и прощание оставило по себе в Меранде необыкновенное впечатление.
Он чувствовал себя под игом непобедимого фатума, правящего всей этой восставшей и поднявшейся Азией, напоминающей теперь времена великих завоевателей— китайских и монгольских.
Он долго размышлял, и когда утром за ними снова явился новый конвой, чтобы вести их в неведомое, он, при виде этих регулярных солдат Китайской Империи, предводительствуемых мандарином, украшенным хвостом павлина, — вдруг был озарен молниеносной догадкой и закричал своим товарищам:
— Друзья мои — вот она «желтая опасность!» Нашей Европе угрожает несомненная гибель!
VII. Луч надежды
Мандарин, начальник нового эскорта, не замедлил явиться для приема пленников.
Передача совершилась быстро, хотя и не без споров, сопровождаемых жестикуляцией у китайца.
Этот мандарин, низенький и толстый, с головой типичного сына «Небесной Империи», смотрел на европейцев смеющимися щелочками своих глазок и придерживал отвислый живот пухлыми пальцами.
Его добродушный вид привлек внимание Ван-Корстена, который также, как и его товарищи, присутствовал с безразличным видом при передаче власти одним начальником другому.
— Все таки, у нас будет маленькая перемена, — сказал он по французски своим ближайшим соседям: —это веселая рожа, по- крайней мере, не будет навевать на нас меланхолии! — и затем, обратившись к своему новому тюремщику по-китайски, в соответствующей обычаю форме, воскликнул:
— И так, о, ученый человек, цветок мудрости— что думаете вы делать в этой дикой стране и какую утонченную казнь готовит нам ваше богатое воображение?..
Мандарин поспешно прервал его и, сопровождая свои слова мимикой, способной развеселить самого печального собеседника, принялся уверять его в величайшей симпатии, которую он питает к европейцам.
— О, духи моих предков!.. Вас казнить!.. Какая ужасная мысль!.. Осмелимся ли мы совершить подобное преступление! Вас, божественную эссенцию науки! Вас, блистающие звезды западного знания! Вас мучить! Нет, наоборот!.. Вас ждут, чтобы воздать вам должную честь!.. Если бы вы знали — как мы желаем подышать ароматом вашей учености!
— Где же это нас ждут? И кто так стремится нас увидеть? И все эти колоссальные толпы, сквозь которые мы пробираемся вот уже пятнадцать дней— неужели только простые любопытные, предупрежденные о нашем прибытии и желающие оказать нам честь столь торжественной встречей?