— Я уверен, что все цело… Весь транспорт перевозится с величайшей осторожностью, как нам приказано… А каков он, этот инструмент?
— Это просто электрическая машинка. Я не сомневаюсь, почтеннейший мандарин, что вам известны свойства электричества! — с улыбкой пояснил доктор.
— Да, да, я знаю это бесовское колдовство… Но я совершенно не верю всему тому, что вы рассказываете!
— Попробуйте и поверите… Почему бы нет?
— Согласен! — заявил мандарин, еще чувствующий следы боли в суставах. — Пойдем, поищем этот «ящик с излечением»!
Несколько минут спустя, доктор и мандарин вернулись в сопровождении солдата, несущего аппарат.
— Пойдемте в нашу палатку, — сказал Ван-Корстен, — совершенно лишнее, чтобы ваши люди все это видели. И, кроме того, я нуждаюсь в помощнике, и один из моих друзей поможет управлять инструментом!
Китаец уступчиво согласился на все, мало убежденный в том, что из этого что-нибудь выйдет, но все же склонный испытать средство, которое, быть может, облегчит его страдания, гораздо более сильные, чем он хотел сознаться.
Доктор Ван-Корстен ускорил шаги и опередил мандарина, который остановился, чтобы дать разные распоряжения.
Подойдя к своим товарищам, стоящим неподалеку от палатки, доктор вполголоса сделал предупреждение:
— Телеграфный аппарат у меня. Китайца я уверил, что это — прибор для излечения от ревматизма. Я взял для этого электрическую катушку. Меранд, вы мне поможете. Держитесь как можно серьезнее. Я буду иметь вид человека, всецело занятого процедурой лечения, китаец должен сосредоточить свое внимание только на токе, которым я его угощу, а вы, тем временем, приведете в действие аппарат[1].
Явился мандарин. Ван-Корстен усадил его с торжественностью, которая могла бы показаться комичной при других обстоятельствах, и установил оба прибора.
Телеграфный аппарат он соединил проводом с электрической катушкой, после чего он предписал китайцу крепко зажать в кулаках медные концы проводов от помещенной у него на коленях машинки и посоветовал не обращать внимания на шум, который он услышит. Вся его хитрость сводилась к тому, чтобы удалить от китайца всякое подозрение в том, что перед ним два аппарата, а не один.
Он надеялся, что, покуда будет действовать катушка, телеграф даст сигнал, если на его приемник будет направлено воздействие тех, чья ракета известила пленников об их присутствии поблизости. Во всяком случае, предприятие доктора не было рискованным, так как мандарин хотя кое-что и слышал о европейском колдовстве, как он это называл, но принадлежал к числу тех упорных китайцев, которые совершенно довольствуются своими древними знаниями и не желают большого.