Во втором ряду виднелись чисто-китайские физиономии— бледно-желтые пекинцы, коричневато-желтые фокианцы, лимонно-лицые южнокитайцы, шафранноцветные обитатели Каи-Су. И над этим вторым рядом развевались бесчисленные зеленые и желтые флаги с значками тайных обществ.
— Войска Зеленого знамени… китайская милиция… Так, значит, сам Китай!.. Он двинулся!.. — пробормотал Меранд, пальцы которого нервно впились в перила.
Третий ряд составляла монгольская пехота, вооруженная ружьями новейшей системы.
Позади их стояли тибетцы свирепой и скотской наружности, обросшие длинными волосами. Одетые в звериные шкуры, с голыми руками, они потрясали широкими саблями.
Затем следовали иррегулярные войска, ряды которых соприкасались с двойным рядом конницы, вооруженной ружьями, пиками, саблями и секирами.
Выстроенные в одну бесконечную линию, с необычайной отчетливостью выделялись каждый корпус, каждый полк, особенно в манчжурской армии. Между каждыми двумя полками обширный промежуток был заполнен артиллерией: ее составляли всех образцов пушки, запряженные небольшими лошадками или яками; верблюды, навьюченные ящиками боевых снарядов, слоны, на широких спинах которых красовались целые батареи митральез.
Далеко позади, среди бесчисленной толпы и как бы влекомые ею, бесконечной нитью виднелись гигантские повозки, обоз этого загадочного войска. Возле этих повозок — другие слоны, другие верблюды…
И, до самого горизонта, во все четыре стороны— палатки, палатки и эта огромная, густая толпа, которая сливалась вдали с песками Гоби.
Меранд и его товарищи безмолвно смотрели на все это.
Под устремленными на них миллионами глаз, глаз, которые их просто пожирали, в виду этого фантастического парада, они сохраняли внешнюю невозмутимость и только смотрели на все, скрестив руки.
Что касается Ковалевской — она перевесилась через балюстраду, охваченная каким-то экстазом.
Один доктор Ван-Корстен, неспособный скрывать свои впечатления, время от времени тихонько восклицал про себя:
— Чудесно!.. Не хватает только репортеров и фотографов… Молодцы монголы! Однако, куда же к чёрту мы едем?
В продолжение пяти долгих часов продолжалась эта чудовищная прогулка.
— Мы сделали добрых двадцать километров! — сказал Меранд, когда их слон остановился перед триумфальной аркой, украшенной знаменами, за которой снова виднелись бесчисленные палатки.
— Двадцать километров! Подумайте же, мой друг и рассчитайте, каково количество этих людей!
Цепь солдат закончилась приблизительно в ста метрах от изгороди, за которой виднелись новые палатки.