– Туман здесь всегда, – хрипло ответила Дайла, остановившись у кромки белой пелены, скрывающей, что ждет нас впереди. – Беритесь за руки. Я поведу вас. Ни в коем случае не отпускайте руки. Что бы не случилось, мы должны быть…
За спиной раздался топот ног.
Все дружно обернулись, ожидая худшего.
– Ильич! – радостно пискнула Лиля. – Вы вернулись?
Тимоха приветственно вскинул руку.
– Эй, Ильич, как дракончик? Отдал богу душу? – широко улыбаясь, поинтересовался Прыщ.
– Дракона такими фокусами не одолеть.
Даже мне на душе стало легче от присутствия Ильича. Его знания и спокойствие внушают мне надежду.
– Пошли скорее, – Ильич, не останавливаясь, ухватил Дайлу за руку и потащил вперед. За девушкой потянулись остальные, крепко держа друг друга за руки.
Один за другим мы окунаемся в море тумана. Звуки шагов становятся глуше. Исчезли запахи. Света еле хватает, чтобы рассмотреть в молочном мареве идущего впереди.
– Много преследователей? – поинтересовалась невидимая Дайла?
– Даже больше чем я ожидал. Лес наполнен солдатами. Если бы не свернули к центру, обязательно попали в объятия карателей.
– Нам снова везет, – обрадовался Прыщ. – Мы крутые и неуловимые. Технология стелс в действии.
– Не очень. Мне не удалось достаточно оторваться от погони. Если не успеем вовремя добраться до сердца леса, они настигнут нас.
– Опять все плохо, – вздохнул Прыщ. – Не успею обрадоваться как на тебе. Загоняют нас как зверей.
– Идет охота на волков. Идет охота, – прохрипел я в пол голоса.
– Знал его? – удивленно прозвучал из тумана голос босса.
– Слушал. Всегда нравился. Он как в душу заглядывал…
– Мы тоже любили его песни. Бывало как засядем вечером у костра… Даже боги приходили его слушать. Они говорили – он поет убитые желания тех, кто его слушает.
– Мы это кто? – уставился я в молочную пелену. – Не хотите ли вы сказать…
– Именно.
– Этого не может быть!
– Не он один.
– И много?
– И маленький плот, и костер который догорит и прощай…
– Первых двух слушал и уважаю. Особенно второго. А вот насчет «прощай» – не понял.
– Прощай, прощай, – на удивление хорошо напел Ильич.
И сразу перед глазами поплыли кадры любимого фильма. Мне всегда нравился момент, когда появляется «Фараон». Судно уже давно считали погибшим – а тут воскрешение. И музыка… И голос…
– Борис?
– И он тоже. Тоска по дому… Уходя в чужой мир они многое оставили за спиной. Многие приближенные нашли убежище у вас. По своей природе они не могли оставаться в тени, вот проявляли себя, как могли… Кто-то пел, голосом проявляя боль. Кто-то, пытаясь забыть все, ложился грудью на амбразуру, искупая побег из родного мира.