В то время, когда гаулейтер Шаукель троекратным «зиг Хайль!» благодарил фюрера за то, что он поднял немецкий народ на такую высоту и величие, оберст Верте вызвал к себе капитана Бреннера и зондерфюрера Ливена.
— Майне геррен, — обратился к ним оберст, — я только что получил известия из Берлина. Капитан Бреннер, за заслуги в ликвидации «Макки Грозан» вы с 1 августа произведены в майоры. От имени фюрера и верховного главнокомандующего вручаю вам «Крест за военные заслуги с мечами».
Это был звездный час маленького капитана. Его глаза блестели за стеклами очков, как у маленького ребенка в рождественский вечер, он стоял, подобрав живот и выпятив грудь.
— Браво, — воскликнул Ливен, который в этот день был одет в прекрасно сшитый синий летний костюм, на белоснежной рубашке выделялся серо-розовый галстук в полоску. — Поздравляю, герр майор.
Вновь испеченный майор смущенно проговорил:
— Я должен вас за все поблагодарить.
— Чушь!
— Нет, не чушь, всем этим я обязан одному вам. И сегодня хочу признаться, что был против вас в проведении операции, которую считал сумасшествием. Я не доверял вам.
— Если с этого момента я обрел ваше доверие, то все прекрасно, — сказал Томас примирительно, и действительно, с этой минуты майор Бреннер стал вернейшим почитателем Томаса. Он больше не пугался головоломных операций своего замечательного зондерфюрера.
Оберст Верте получил дубовые листья к своему Железному кресту I класса.
— Этим крестом, — заявил он, — меня наградили еще в первую мировую войну.
— Посмотрите, — обратился Томас к свежеиспеченному майору, — мы начали две мировые войны в такой короткий срок, что здоровый крепкий мужчина имеет счастье пережить героическое величие дважды.
— Ладно, — сказал оберст, — что же мы сделаем с вами, зондерфюрер? Вы же — штатский.
— И хочу им остаться!
— Я имею поручение Берлина узнать, какую награду вы хотели бы получить?
— Меня ордена не делают счастливым, герр оберст, — ответил Ливен, — но если мне будет позволено высказать просьбу…
— Говорите!
— Я хотел бы изменить поле деятельности. Я не хочу больше заниматься борьбой с партизанами. Я человек, который любит смеяться, радоваться. В последние недели у меня пропал смех. Мне хотелось бы, если уж я должен работать на вас, иметь более интересную, интеллигентную работу.
— Я как раз думаю, что для вас есть подходящее дело, зондерфюрер Ливен.
— А именно, герр оберст?
— Французский черный рынок, — ответил Верте.
С этого момента на известное время с жизненного горизонта Томаса Ливена исчезли грозовые тучи, и он, очертя голову, окунулся в круговорот карнавала новых приключений.