Они взглянули на рыбачий флот: большое количество лодок под парусами, подобно огромной стае бабочек, направлялось в устье Тахо. Как и тысячу лет назад, вытаскивали рыбаки свои лодки по круглым бревнышкам на берег, покрикивая и напевая. Женщины и дети помогали им. Повсюду на побережье в темноте замелькали огоньки.
Глядя вдаль, Томас поинтересовался:
— Как вы меня нашли?
— Мы шли за вами до Тулузы, буквально по следам, а потом потеряли вас. Дамы из заведения мадам Жанне вели себя превосходно: ни угрозами, ни обещаниями не удалось вырвать из них ни слова.
— Кто же меня предал?
— Жалкий субъект, его имя Альфонс. Вы доставили ему в свое время какую-то неприятность.
— Да, да, я защитил бедную Бебе, — мечтательно проговорил Томас и, переведя взгляд на майора, продолжил — Португалия — нейтральная страна, герр Леманн, я предупреждаю, что буду защищаться.
— Но, месье Лив… простите, Леблан, вы руководствуетесь совершенно неправильными представлениями. Я имею поручение от адмирала Канариса сообщить вам, что, в случае вашего возвращения в Германию, вы признаетесь полностью невиновным, кроме того, у меня есть поручение купить известный вам черный портфель. Сколько вы за него потребуете? — майор наклонился к столу. — Я знаю, что документы еще у вас.
Томас опустил глаза, затем встал и извинился.
— Я должен позвонить.
Он пошел к телефонной будке, опасаясь звонить из ресторана, так как при сложившейся ситуации это не отвечало бы безопасности, и позвонил в отель «Палац до Эсториал Парк». Американская стюардесса тут же взяла трубку.
— О, Жан, где же ты? Я так тоскую по тебе.
— Это затянется до позднего вечера. У меня деловой ужин. Да, когда я помогал тебе укладывать вещи, по рассеянности положил туда черный портфель. Будь добра, отнеси его портье, пусть он положит его в сейф.
— Охотно, дорогой, и учти: утром я вылетаю в Дакар, так что не задерживайся.
Оканчивая разговор, Томас почувствовал, что кто-то находится у телефонной будки и пытается подслушивать. Резким движением он открыл дверь. С громким криком от двери отскочил худой человек, прижимая руки к шишке на лбу.
— О, пардон, — произнес Томас, поднимая глаза на мужчину, и вдруг громко расхохотался. Он узнал его. В мае 1939 года этот человек выдворил Томаса из Англии.