— Нет, Насим-джан не легкомысленный, — решительно возразила Фируза. — Если бы он был таким, он не женился бы на вас. Вы никогда не надоедите ему, напрасно огорчаетесь! Посмотрите на себя внимательно в зеркало: вы красивее и стройнее тысячи молоденьких девушек. Но Насим-джан не только в вашу красоту влюблен, он любит Хамрохон…
— Но как же тогда объяснить его поведение?
— Есть причина, почему он так поздно возвращается домой… это дело политическое…
— Какая причина? — допрашивала Хамрохон.
Фируза не могла сразу ответить, так как сама не знала точно в чем дело, но она чувствовала, что в эти дни в городе было неспокойно и у ЧК было особенно много работы. Но как это объяснить Хамрохон? А ей хотелось ее убедить и немного успокоить.
— Из Москвы пришло сообщение, — придумала она наконец, — что в Бухаре зашевелились контрреволюционеры… будто эмир тайно ввел в город своих головорезов… И пока их не переловят, нашим мужчинам покоя не будет.
— Почему же он сам мне не сказал об этом?
— Нельзя!
Люди из ЧК не имеют права говорить кому-нибудь о своих делах.
— Даже женам своим?
— Да, даже женам!
— Интересно! — только и могла сказать Хамрохон, потом вскочила с места и промолвила: — Ну, до свиданья, теперь я пойду, может, он уже вернулся.
— Успокойтесь, перестаньте горевать и печалиться, — сказала Фируза, провожая ее.
— Постараюсь! — ответила Хамрохон и ушла.
Фируза наконец досмотрела до конца газету и только хотела выйти из кабинета, как в дверь постучали.
— Пожалуйста, входите! — сказала Фируза.
Из коридора, низко кланяясь, вошел мужчина средних лет, бедно одетый, по приглашению Фирузы взял стул и сел за стол напротив нее. Фируза по привычке чуть пониже на лоб и глаза опустила платок, но мужчина не глядел на нее. Глаза его, покрасневшие, как у больного, были опущены, глядели в пол. На нем был китель и старые военные шаровары, поверх них — заношенный легкий халат из черного сатина, на ногах обтрепанные пыльные сапоги. Фируза никогда раньше не видела этого мужчину и удивилась, как он смог без разрешения пройти мимо милиционера, дежурившего у клуба. К ней с жалобами, требованиями, просьбами приходили сюда только женщины. Интересно, что ему нужно?..
Фируза нарушила молчание:
— Чем я могу быть вам полезна?
— Я слышал, что здесь принимаются жалобы, что вы облегчаете страдания, подаете руку помощи… Что вы, услышав жалобы нуждающихся, спасаете их… Вот я и решился прийти к вам…
— Я слушаю вас.
— Я сарайбон, работаю у Нового базара. Напротив мечети Атолик, у дороги, есть небольшой караван-сарай, стойло для ослов и лошадей, вот там я работаю… А мой двор находится в квартале Чорхарос, по соседству с домом назира… Низамиддина-эфенди.