Тиса пересекла хоздвор, поглядывая по сторонам, и скрылась в лечебном корпусе. Это напоминало ей время, когда она, прячась от отца, убегала из дому, чтобы проводить дни в лесу или в зарослях терновника у стен части.
Тиса застала лекаря на кухне в компании брата.
— Садись Тиса с нами, чаек попей, — Агап придвинул к столу третий табурет.
Прохор Фомич подлил в свою кружку кипятка из самовара:
— Знатный чай, — сказал он, причмокнув губами.
— Я лучше ложку настойки золотого корня выпью, — отказалась Тиса.
— А-а, вчерашний вечер, — понимающе сказал Агап. — Не лучше уж тогда медуницу? Сразу полегчает.
— Нет, — покачала головой Тиса. — От медуницы в сон клонит, а я и так до обеда спала. Уж лучше «златый корень». И головную боль снимет и сил прибавит.
Агап одобрительно кивнул.
Голова Тисы окончательно воскресла от глотка янтарной жидкости. Девушка подсела к столу, откусила пряник. Она коротко обрисовала старикам вчерашний вечер у Тонечки. Со стариками можно было особо не осторожничать. Тиса за разговором не заметила, как выпила предложенную чашку чая с мятой и чабрецом и налила себе вторую.
— Боюсь, мне совсем не понравились эти столичные гости, — закончила она.
— Его мать ладно, но молодой вэйн вполне достойно себя ведет, судя по твоим словам, — сказал Агап, лукаво щурясь на Тису за стеклами очков.
— Все равно. Видеть их больше не хочу, — сварливо высказала Тиса. — И на озеро не собираюсь, хоть Тонечка и приглашала.
Агап, отхлебнул из чашки кипяток:
— А видения твои тебя больше не тревожат?
— Тревожат, — вздохнула Тиса. — Последнее было про волков, кажется. Оно не заблокировалось. То есть заблокировалось, но не полностью. Хотя я все делала правильно, как и раньше. Кажется, я теряю контроль.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Агап. — Моих знаний уже не хватает, чтобы тебе помочь. Но ты могла бы спросить молодого вэйна, как тебе справиться с этим недугом.
— Его? — Тиса задумалась.
Ей даже в голову не приходило, что возможно, вэйн может ее избавить от этих выматывающих ночных кошмаров. Теперь у нее появилась надежда.
Агапа позвал лекарский долг, и он удалился в приемную. Сказал, что ненадолго. Тиса осталась с Прохором Фомичем допивать чай.
— Смотрю, буфет ваш скоро от склянок обломится, — Прохор Фомич качнул седой макушкой в сторону набитого битком буфета.
— Это Фомич отложил то, что в аптеку везти. Понемногу подвозить приходится. А была бы своя лавка, отвезли бы за раз все наготовленное. Намекаю, намекаю дед Агапу. Но он и слышать не хочет.
— Да, — протянул Прохор Фомич. Он погладил бороду, подул в ус, прежде чем сказать: