После того как я резко продлил свою последнюю кампанию, чтобы побыть с Кса, я более,
чем уверен, что я хочу… что мне надо. Ее в качестве моей сабы. Б*дь.
– Да, достаточно, – ответил я. – Ты все еще знакомишься случайно?
В эту субботу он будет выступать в качестве смотрителя для Ксавии. Проводит ее в клуб.
Подготовит ее для меня, снимая с нее одежду, связывая ее запястья, и проведет ее на сцену,
где она будет стоять голая, ожидая меня – в течение аукциона на котором я буду делать
ставку против членов клуба, заявляя на нее права. Владея ей.
– Я ж давал тебе слово, не так ли? – утверждает он. – Члены клуба едва не лопнули от
злости, когда я вынужден был сказать им, что ты не сможешь сделать это, после
объявления о твоем возвращении.
– Они справятся. Мы командуем, а не они, – я ворчу, а затем добавляю. – Суть в том, что я
хочу, чтобы моя гостья была все время в маске.
– Все время?
– Да, я позабочусь о ее удостоверении личности и данных на нее. – Нет слов, чтобы
описать, как все внутри меня скрутилось. Я не думаю, что это хорошо, но и с выходящим
из–под моего контроля голодом к Ксавии, чувствую себя плохо. Идея разделить даже
самую мельчайший, не значительный кусочек ее в клубе, заставляет мою задницу пылать,
и я не могу избавиться от мысли, что меня душит моя жадность.
– Где она будет? Я не понял.
– Отель «Франклин». Она будет в лобби. Ожидать. Позаботишься о ней, Джекс.
– Бен, я понял все, что ты даже не сказал. С тобой происходит в последнее время что–то, и
я слышу резкость в твоем голосе и, и это … необычно. Вот почему я хочу знать, что все–
таки происходит.
Я ни перед чем не останавливаюсь, размещая Кса в частном люксе одного из самых
дорогих отелей Вашингтона. В люксе, которым владеет клуб и который используется
только для особых саб и частных встреч. Нас семь партнеров дома – мы все конгрессмены,
соучредители и все мы – крутые Домы. Мы никогда открыто не говорим об отеле. Просто
так мы его не посещаем. Я не был там с прошлого года. Он находится недалеко и когда
нам нужен номер люкс, мы рассылаем сообщение каждому из нас путем зашифрованной
почты, что номер занят.
– Смотри за ней. Не позволяй никому дотрагиваться до нее , или я обещаю, я доберусь до
каждого лично, и меня не волнует, если тайная гребанная служба будет иметь к этому дело
и причастна.
– Твою мать. Звучит так, как будто ты преступил черту. Со времен Гарварда ты ни разу, НИ
РАЗУ не хотел рисковать.
Черт возьми! Мы говорим по сотовому и я прерываю его.
– Картер! Ты не мой гребанный смотритель.
– Ты прав. Я не он, – отвечает он с хрипотцой в голосе.