другой стороны для запястий. – Я хочу, чтобы ты раскрылась для меня. Стала полностью
моей без остатка.
Разве это не то, кем я была все это время? Возможно, он не знает, как сильно он влияет на
меня и в тот момент, когда я смотрю ему в глаза, я очень сильно хочу сказать ему. Правда,
хочу. Я молча, киваю.
Он тянет рубашку вверх, снимая ее через голову, показывая свой торс, являющийся
скульптурной работой, состоящей из жестких мышц. На нем кожаные брюки, рубашка
отсутствует, он прижимает меня к своему рифленому прессу в форме буквы V. На его
верхней части туловища очень много шрамов, его тело иссечено плетью – все это
напоминание о его болезненном прошлом, в этот момент мою грудь сдавливает.
Я не могу помочь, но изгибаюсь, в то время, как он скользит пальцами по моим бедрам,
ниже к моему свежеэпилированному холмику.
– Ты сделала все в соответствии моим инструкциям, – шепчет он, и от его слов все между
ног у меня начинает ныть и расцветать от его прикосновения.
– В соответствии с Вашими указаниями, Мастер.
– Я–я... – Я поднимаю глаза, как бы подыскивая слова. Нервничая, я кошусь на богато
украшенное зеркало – смотровое окно – я в замешательстве от всего того, что чувствую.
Как я могу не замечать тех, кто наблюдает за нами? Я разрываюсь, жаждая его. Страстно
желая этого.
Бен обхватывает мой подбородок, возвращая мое внимание обратно к нему.
– То, что ты искала, находится прямо здесь. Между нами. Внутри нас. Не позволяй своему
вниманию отвлекать тебя. Сосредоточься на мне, маленькая саба. Ты моя.
Его слова наполнены звуком его авторитетного голоса подобно плотному плащу,
обвивающему меня, и я смотрю в его глаза, впитывая его силу и уверенность.
Я забываю обо всем в тот миг, когда он смотрит на меня.
– Мастер, я готова.
Уголки его рта искривляются в выражении полной удовлетворенности.
– Позволь мне помочь тебе обрести то, что ты ищешь.
Ааа, я не замечаю его иронии. Этот урок заключается в том, как найти себя – я должна
хотеть потерять себя. Искать изнутри, то, что я, полагаю, потеряла.
Проводив меня к скамейке, он наклоняет мое тело на обитую кожей поверхность, закрепив
мои запястья и лодыжки кожаными манжетами. Он поднимает тонкую трость.
– Это трость, – говорит он, как ни в чем не бывало и показывает мне приспособление. –
Хочешь подержать или потрогать его?
Я смотрю на нее потом на него, закусив губу, чтобы заставить мой подбородок перестать
дрожать, натягивая манжеты на руках, демонстрируя тем тот факт, что я не совсем