мне аромат, который как магнит действует на осязание – меня тянет к ней. Я хватаюсь за
дверь – если я не буду держаться, то я притяну ее к себе и поцелую так, что, я уверен, для
обслуживающего персонала их дома будет понятно, что она моя. – Ты великолепна, – тихо
говорю я и это – до боли так.
На ней кружевное, кремового цвета, летнее платье до колена, ее волосы забраны в хвост, а
крошечные бантики на плечах чуть ли не умоляют быть развязанными.
– Спасибо. Вы тоже невероятно привлекательно выглядите, Сенатор.
– Я хочу... – я смотрю на ее губы и она легонько щелкает пальцами, вызывающе
ухмыляясь.
– Я здесь? Разве вы не получили свою долю удовольствия прошлой ночью? – Ее идеально
очерченные брови изгибаются, и, нахмурившись, я рычу.
– Даже близко нет. – Когда я сжимаю ее локоть, прикасаясь пальцами к ее коже, мы оба
выдыхаем и наши взгляды снова встречаются. Вдруг, разряд электричества проносится по
моим венам, разжигая мой голод к ней. Однако, в отличие от энергии, которая свободно
высвобождается, моя жажда к ней просто так не пройдет. Не иссякнет. Меня затягивает в
черную дыру, причиной которой является она.
Я жажду ее.
Голой.
Под собой.
После прошлой ночи, б*дь, я не знаю – я будто сумасшедший псих, и это все из–за нее.
Чем больше мы раздвигаем границы, тем сильнее голос в глубине моего подсознания
шепчет, чтобы я нашел, где проходят наши границы. По правде говоря, стоя рядом с ней
сейчас в солнечном свете, я боюсь что, этих границ нет. Я дам ей все, что она попросит. Я
готов пойти за ней хоть куда – и я начинаю понимать, что это не поддается объяснению.
Помогая ей сесть на переднее сиденье, я оцениваю, сколько у нас есть времени, прежде
чем мы официально опоздаем на встречу в Военно–морской обсерватории США.
– Нам надо поговорить.
Кса смотрит мне в лицо.
– Ты говоришь это... слишком часто.
– Потому, что все у нас очень сложно, – отвечаю я, выпуская ее руку и закрывая дверь.
Я решаю не надевать свои солнцезащитные очки. Я хочу видеть ее, и представляю, что
после того, что я собираюсь сказать, она оценит то, что я не прячу глаза за парой темных
линз. Я думал над предложением Джекса несколько часов. Только так я могу справиться со
своим голодом к Кса и остаться в своем уме.
Скорее всего, мы быстрее попадем в список идиотов Капитолия, занимаясь необузданным
сексом в моем офисе, нежели, если меня поймают «занюхивающим» дорожку наркоты
прямо в Овальном кабинете. Любой папарацци находится в постоянной готовности найти
что–то нелепое, что может совершить конгрессмен. Это обязательное условие его работы.