Никаких телефонов.
Никаких клубных дел.
Только я и моя женщина с волчьими глазами. Цыпочка, которую я любил, с тех пор как был ребенком.
Я наблюдал, как Мэй смотрела на воду, когда я прислонился к скале с Фендер в своих руках и сигаретой во рту. Я наигрывал мелодию за мелодией, пока мы занимались ничегонеделанием.
Она была красивой сучкой. Моей красивой сучкой, которая лежала на животе, руки под подбородком, когда смотрела на полную луну.
Для нее это было раем. Я, она, не единой, бл*дь, души, ее свобода от этого мудацкого культа.
Сделав последнюю затяжку, я бросил окурок на землю. Когда я поднял голову, Мэй наблюдала за мной.
— Сыграй мне что-нибудь, — попросила она.
Моя старуха любила, когда я пел ей. Поэтому продолжив песню, которую только что наигрывал, — Hurt, группы Nine Inch Nails, я открыл рот и позволил литься словам, не заикаясь.
«Сегодня я причинил себе боль,
Чтобы понять, способен ли я всё ещё чувствовать...»
Я спел всю песню, не отрывая взгляда от Мэй. Моя грудь сжималась, когда я пел опустошающие слова, а глаза Мэй наполнились слезами.
Когда наблюдал, как моя женщина сидит на сухой траве в глуши, я знал, что сделаю в конце песни.
Я никогда не думал жениться на ком-то, но из-за мысли связать Мэй с собой на всю жизнь, я не мог думать ни о чем другом.
«Я бы уберег себя,
Я бы нашел выход».
Когда струна затихла, вокруг нас повисла тишина. Я заметил, как Мэй вытирает щеки.
Сделав глубокий вдох и думая о своих словах, я спросил:
— В-в... в-выходи з-за м-меня.
Мэй дернула головой в шоке, пока яростно смаргивала слезы длинными ресницами... и затем она снова моргнула.
И затем, бл*дь, снова.
— Что? — прошептала она.
Обхватив гриф Фендер, я вдохнул, пока мои глаза дергались, и повторил:
— В-выходи з... з-за м-меня з-замуж.
Я выдохнул, тяжело дыша, от того как сложно эти слова вылетели из моего гребного тупого рта. Мэй тоже тяжело дышала, но не дернула и мускулом.
— Ривер... — прохрипела она и встала на четвереньки, ползя вперед. Она остановилась прямо передо мной, взяв гитару и положив ее на землю.
Встав на колени, Мэй оседлала мои бедра и обхватила мои покрытые темной щетиной щеки. Ее гребаный милый носик пуговкой сморщился от нервозности.
— Ривер... мой Ривер... ты хочешь жениться на мне? — спросила она в неверии.
Обняв ее за талию, я потянул ее вперед и поцеловал полные губы. Разорвав поцелуй, я зажмурился и сказал с бешено колотящимся сердцем:
— Д-да, д-детка. Т-ты д-должна ст-стать м-моей н-навсегда.
— Стикс, — воскликнула она, слезы катились по ее щекам. — Я хочу стать твоей навсегда. Никогда не хотела ничего другого. Я люблю тебя. Ты единственный мальчик, которому принадлежит мое сердце, и всегда им будешь.