— Будет хорошо, если ты запомнишь… — Она закрыла ему рот кляпом, не дав возможности договорить, и с негодованием произнесла: — Ничего хорошего не получится, сэр, если вы будете запугивать меня. Я выполняю приказания своей госпожи, а не ваши. Не удивительно, что каждую ночь она уходит от вас обиженной. Для вас не составило бы большого труда обходиться с ней нежно, так как у нее нет никакого выбора, кроме как приходить сюда. Так нет же, у вас в душе одна жестокость.
Услышав эти сказанные ею на прощание слова, он впал в неописуемую ярость. Он что, должен был жалеть женщину, которая постоянно насиловала его? Он что, должен был сочувствовать ей, когда ее целью было похитить у него ребенка?
Она говорит, что рада, что ей на милость был отдан он, а не кто-нибудь другой. И почему это так? Чему она радуется? Другие женщины боялись его. Его жены… такие робкие, слабые создания. Они так и не смогли побороть свой страх перед ним, хотя он никогда не давал им повода думать, что может быть жестоким по отношению к ним. И так было с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет, и он лишился семьи и дома. Именно в тот трагический год в нем произошел перелом. Изменился его характер, и даже внешность. Тот мрак, который поселился в его душе, отразился и на его лице.
С тех пор на его ложе никогда не было женщин, которые первоначально не испытывали страха перед ним. Обе его жены давно умерли. А были они с ним в те времена, когда он жил и дышал мщением, когда каждая его мысль была только о разрушениях и убийствах, так же как и сейчас.
И чему она радовалась? Тому, что он был крепко связан и не мог дотронуться до нее? Потому что знала, что его не будет в живых, прежде чем с него снимут цепи, и поэтому ей совсем не нужно бояться его? Существовала вполне реальная перспектива того, что его зарежут прямо здесь, в постели, лишив его возможности защищаться, без малейшего шанса на отмщение. Смерти он не боялся. Бывали времена, когда он даже заигрывал с ней, когда его жизнь была пуста и ничтожна, и ему просто было все равно, жив он или нет. С тех пор не многое изменилось. Но сейчас ему представилась возможность заключить выгодный брак с леди Изабеллой. И он не хотел упускать этот шанс. Однако еще больше он сожалел о том, что ему не удастся отомстить этим людям за то зло, которое они причинили ему. Об этом он жалел гораздо больше, чем о возможной смерти.
К великому удивлению Уоррика, на следующий день Милдред появилась не с едой, а ворохом одежды и ключом от его оков, и, если ее словам можно было верить, она пришла по приказанию своей госпожи.