Она присаживается рядом и ждёт. Видит: я что-то придумал.
– Даночка, ангел мой, ты отдаёшь себе отчёт, что сейчас предашь корпорацию? Сознательно предашь? После стольких лет службы?
– Да. Там для меня нет надежды, – говорит она просто.
– Для меня тоже нет! Чтобы надежда появилась, надо драться. Головой об стенку биться. До упора и дальше.
– Они Борю убьют. А я…
– Боря дал тебе надежду, – говорю так едко, как только могу.
Как только умею. Профессия научила.
И не пробиваю Дану, даже не особенно трогаю. Потому что Боря, сволочь, и вправду дал ей надежду. А у меня отнял. Придётся сделать новую. Из чего?
Вероятно, из чего-нибудь плохого, ведь хорошего не осталось. Хотя бы из той девчонки, неспроста она у меня перед глазами стоит по сей день. Враг. Противник. Но хорош, чёрт возьми. Из такого врага не грех сделать друга. На голой искренности. Вообще без обмана. Это будет высший пилотаж. И удрать вдвоём на нейтралку, если вдруг проиграем. Встречу там Борисыча – морду ему разобью вдребезги. И прощу. Да уже простил.
А ведь тоже вариант на самый крайний случай.
Хотя лучше бы нам гипердрайв добыть поскорее. Не знаю, каким образом. Родить. Пусть разведка придумает, как. А мы что, мы кукловоды. Добрые, в принципе, люди…
Сажусь рядом с Даной и говорю:
– Ты бы хоть поплакала надо мной, зараза красивая.
Не объясняю, зачем и почему, сама знает.
И она кидается мне на шею и начинает реветь. И за меня, и за себя. Оплакивает наше прошлое, закрывая эту тему навсегда, и над судьбами нашими дурацкими плачет, и, главное, сбрасывает дикое напряжение последних дней. Ей это надо. Борисыч её так не вскроет, а ей надо, я же вижу.
Потом она целует меня солёными губами и шепчет:
– Ну бабник же. До слёз готов довести женщину, только чтобы она тебя поцеловала. Алекс, Алекс, золотая ты душа… Перестань себя убивать, начни жить. Хочешь меня? Возьми. Сейчас можно. Нам с тобой сейчас всё можно…
– Не всё можно, – говорю. И целую её нежно-нежно, и сердце замирает от тихой радости, потому что понимаю: не вру и не шучу. – У меня теперь невеста есть. На Земле. Ну, ты её на той записи видела…
Другая бы обиделась насмерть, а эта начинает хохотать сквозь слёзы.
– Ну ты псих, – говорит. – Но тебе, ненормальному, только такая и подойдёт. Знаешь, я горжусь, что была твоим пилотом. Ты потом, когда все кончится, обязательно выйди на связь. Будет надо, я вас спрячу. А не надо – просто дай знать о себе. Борьке прикажу на коленях перед тобой ползать, чтобы ты его простил.
– Да уже простил, только ему не говори. Но в рожу он получит. Разрешишь, командир?