– Спасибо, Тим, – говорю. – Но действительно не стоит.
Борисыч влип в сиденье и крепко держится за подлокотник. Ему трудно, он ведь не гангстер, просто суровый, рано постаревший мужчина сорока восьми лет от роду. Ему бы сейчас занятие какое, а он вынужден сидеть в роли чемодана и покорно ждать развития событий.
Мне легко, я – водитель. Уже почти совсем окаменел, а ближе к развязке буду просто кирпичом.
Тим у нас гангстер, вот у кого шило в тощей заднице, меткий стрелок и умелый подрывник, без приключений – как без пряников. Службой безопасности характеризуется крайне положительно. Знай они, какой энтузиазм из него попрёт, когда Тим окажется тут, на Земле, которая для него по умолчанию враждебная территория, три раза бы подумали. Хороший мальчик, но с промытыми напрочь мозгами. Нам этого шибздика дали, поскольку он вылитый Борисыч в молодости и, по легенде, его сын. Ну Тим и вошёл в роль как нельзя лучше. Задирал «папашу» всячески, пару раз едва по шее не схлопотал.
Самое забавное, что он в «отца» искренне по-детски влюблен, диверсант этот. Своего-то папу не помнит вовсе, погиб тот на войне. Я Тима слегка взломал, когда мы готовились, вызвал на откровенность – и с тех пор вдвойне уверен, что от него можно ждать срыва в любой момент, дай только повод. Он ничего плохого не хочет, только устроить кровавое месиво и много лишнего грохота, опасного для исхода операции. Нашёлся, понимаешь, народный мститель. Как всё его поколение, он живёт легендами и мифами.
А мы вообще не живём, давно уже.
– На космодроме никакой активности, – говорит Борисыч.
– Понял.
У Борисыча вся семья под бомбёжку попала. Двое у него было, мальчик и девочка.
Я хотя бы без детей, а тоже есть, за кого спросить с конкурирующей организации.
На космодроме ждёт Дана, она о своём прошлом молчит, но и с ней более чем понятно всё.
Дана похожа на ту девчонку, что я встретил сегодня. Такая же неуловимая труднообъяснимая прелесть, только глаза усталые, но породу-то не спрячешь. Ну и возраст, конечно – моя ровесница, тридцать пять по документам, да и реально вряд ли больше. Очень привлекательная мёртвая женщина. Перепахало её страшнее, чем Борисыча. Ей бы начать всё заново, только она не может. Или не хочет. Я бы помог. Она, в общем, знает.
– Приближаются, – говорит Борисыч.
А то я не вижу. Я – водитель, обязан видеть.
Для перехватчиков у нас в багажнике сюрприз. Компактный, зато увесистый. С него можно дать такую нагрузку на оба Машкиных движка, что обмотки сгорят, только раньше, наверное, порвётся трансмиссия. А ещё у меня в задних фонарях почти не осталось места для светодиодов, туда вкорячены разрядники, на которые я тоже могу дать хорошую нагрузку. «Пауки» как прицепятся, так и сдохнут. Если вообще долетят, не тестировали эти пушки на скорости под двести. Никто не знает, как поведут себя «пауки» в таком встречном потоке. А к развязке мы должны выйти ровнёхонько на ста девяноста милях в час.