ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ
Первая публикация — в московском журнале «Вокруг света» (в те годы выходило два одноименных издания — в Москве и в Ленинграде) за 1928 год (№№ 1—13) с великолепными иллюстрациями А. Шапира и авторским послесловием. К моменту завершения публикации тираж «Вокруг света» увеличился с 200 000 до 250 000 экз. В том же году в издательстве «Земля и Фабрика» роман был издан отдельной книгой и почти сразу же переиздан (с послесловием В.В. Потемкина), там же — в «ЗиФ». В 1929 году в «ЗиФ» же вышло третье издание. При жизни писателя роман переиздавался еще дважды в «Детгизе» — в 1938 году с послесловием профессора А. Немилова и в 1941 году с предисловием В. Воеводина.
Именно с переиздания «Детгизом» «Человека-амфибии» в 1946 году началось возвращение подзабытого к тому времени фантаста к читателю.
Журнальный и книжные варианты серьезно различались — как по качеству текста (вероятно, А. Беляев сдавал в журнал очередную главу сразу по ее написании), так и по отдельным эпизодам.
Для книжного издания Беляев серьезно переработал текст романа. В частности, был вымаран весь «классово-революционный момент» (в журнальной версии есть эпизоды о забастовках рабочих, разгоне бунтующих полицейским отрядом). Любопытно, что в журнальной версии третья часть «Человека-амфибии» начиналась с главы, описывающей активное участие Ихтиандра в революционном движении… в качестве диверсанта-подрывника. Мы считаем, что будет уместным и познавательным (не только для коллекционеров древностей) дать в данном томе отдельно текст этой главы.
В результате жесткой авторедакторский чистки «Человек-амфибия» стал художественной вершиной А.Р. Беляева, но не уберег его от яростных атак критиков. Беляева и его роман «Человек-амфибия» обвиняли практически во всех смертных грехах: в асоциальности, в антинаучности, в буржуазности, в подражательстве… С особой ретивостью набрасывались на писателя в «тюремные» 30-е. Рецензируя «Человека-амфибию», довольно известный в те годы критик Александр Ивич (псевдоним Игнатия Бернштейна) буквально уничтожал Беляева как писателя: «В этой научно-беспредметной повести нет ни социального, ни философского содержания. Роман оказывается ничем не загруженным, кроме серии средней занимательности несколько статичных приключений. <…> „Человек-амфибия“ оказался развлекательным романом, книгой легкого чтения, не имеющей сколько-нибудь заметного литературного значения». Другой рецензент «Литературного обозрения» столь же невнятно клеймил фантаста: «В мире научной фантастики, оказывается, все возможно. И писатель может писать произведения, не имеющие ничего общего с его собственными установками»