Возвращаться в Новгород никак нельзя, да и некуда, работы там нету, не в больницу же идти на три тысячи… Да и папашка небось подсуетился и выписал ее из той десятиметровой комнаты на все четыре стороны.
Такие мысли приходили в голову иногда по ночам, но Ольга старалась их отгонять.
Ольга всегда трезво смотрела на вещи и реально оценивала свои силы, но мечта о собственной квартире не оставляла ее ни днем, ни ночью. Если бы у нее было собственное жилье, из ее жизни ушло бы грызущее временами беспокойство, судьба ее изменилась бы к лучшему. Так что неожиданное предложение Галины Тимофеевны показалось ей чудесной сказкой.
– Ты подумай, Олечка, – говорила тетя Лика. – Я, конечно, плохого Галине не желаю, дай Бог ей здоровья, но ведь как потом будет хорошо! У тебя квартира будет, да и я рядом. Мало ли, что со мной, тоже ведь годы идут…
Ольга молча обнимала ее и прижималась к сухой старческой щеке, она боялась говорить на эту тему.
Однако, написав завещание, Галина Тимофеевна почувствовала себя вправе уже не просить, а требовать от соседки всяческой помощи. Характер у нее и всегда был не сахар, а с возрастом окончательно испортился, и она то и дело покрикивала на Гликерию – то она плохо застелила кровать, то не подмела пол, то купила продукты не в том магазине, в каком велела Галина. В общем, скоро она стала обращаться с бывшей приятельницей как с прислугой.
Откуда-то появились у нее в голосе барственные нотки, она не стеснялась распекать старинную подругу при посторонних, жаловалась на ее неумелость и невнимательность участковому врачу и женщине из собеса, которая раз в месяц приносила пенсию. Таким образом, вся история с завещанием стала известна в их микрорайоне, и соседки стали смотреть на Гликерию косо – мол, квартиру получить хочет, а за старухой ухаживать ленится.
Лика тяжело переживала такое положение, но терпела ради племянницы и старалась, чтобы Ольга ничего не заметила.
Но Галина измышляла все новые и новые унижения. Так, она взяла за правило каждый раз требовать отчета в деньгах до копейки. Лика никак не могла ей объяснить, что продукты дорожают не по дням, а по часам, неделю назад яйца были по девятнадцать рублей, а сейчас уже десяток стоит двадцать три… Галина кричала, что Лика ее обманывает, что нарочно покупает продукты в дорогом магазине, что отрезает масло из пачки, что тайком съедает сыр и колбасу, иначе куда все так быстро девается, хотелось бы знать…
Сама она с годами стала удивительно прожорливой и пила чай с бутербродами даже по ночам, а потом про это благополучно забывала. Или делала вид. Еще она демонстративно пересчитывала при Лике серебряные ложки и прятала по углам колечки и сережки. И Лика же еще помогала их искать…