Обошла их Галина Тимофеевна, обманула, объегорила, объехала на кривой козе. Если честно, то Ольга и не очень удивилась, уж больно подлая баба была Галина, чтобы ей на том свете досталась пригорелая сковородка. Как она тетку изводила, как мучила, какими словами обзывала! И ведь знала же Ольга, что никому в этой жизни доверять нельзя, а вот поди ж ты, так сильна мечта была о своей собственной отдельной квартире, что дала она слабину…
Что ж, жизнь еще раз доказала свою правоту, еще раз расставила все по местам. Лику вот только жалко, выходит, зря она столько лет на ту скотину батрачила.
– Все, Лика, хватит, забудь! – сказала Ольга. – Не изводись! Еще, не дай бог, заболеешь…
– Как я могу забыть? – причитала та. – Это же надо, как она меня обманула… я ей, как прислуга какая, все делала… чего только не вытерпела… До чего же люди бывают подлые! Это просто уму непостижимо!..
– Говорила я тебе, брось ты это дело! – не утерпела Ольга. – Не ходила бы к ней! Пускай бы она подыхала в грязи, как свинья!
– Да разве ж так можно? – ужаснулась тетя. – Да я бы спать спокойно не смогла, совесть бы замучила…
– Совесть? – протянула Ольга. – А вот ее, Галину-то, совесть, видать, не мучила. Еще небось и радовалась она, когда такую гадость замышляла. И этих, – она топнула ногой, – совесть нисколько не мучила, когда они даже похоронить Галину не пожелали! Потому что у одних совесть есть, а у других – нет?! И ничего, живут себе припеваючи, еще даже лучше, без совести-то…
– Не знаю, как там насчет совести, а только Галине за ее подлость точно в аду гореть… – пробормотала Лика и утомленно присела на диван. – А за добрые дела рано или поздно воздастся!
– Долго ждать! – буркнула Ольга.
Она посидела с теткой еще немного и отправилась домой. Взяла сегодня выходной, так хоть домашними делами заняться, чтобы день не пропал.
Спускаясь по лестнице, она вынуждена была остановиться: из квартиры покойной Галины Тимофеевны выносили старую мебель, и смуглые грузчики перегородили всю лестничную площадку.
В дверях квартиры возвышалась новая хозяйка в том же розовом халате и командовала, как капитан тонущего корабля:
– Осторожно, вы, чурки нерусские! Как несете? Осторожнее, вам говорят! Не дрова грузите! Ты, длинный, справа заходи! Не урони шифоньер, я с тебя за него вычту!
– Хозяйка, зачем шуми? Не надо шуми! – подал голос бригадир грузчиков. – Не надо ругайся! Это же старье! Кому оно нужно? Ему самое место на помойка!
– Тебе самому на помойке место! – взъерепенилась хозяйка. – Хорошая мебелишка, крепкая, я ее на дачу отвезу, еще сто лет прослужит! Вон ту коробку вы правда по дороге на помойку закиньте… – И она показала на картонную коробку из-под телевизора, в которую покидала все вещи покойной, не представлявшие с ее точки зрения никакой материальной ценности.