Богиня, она была сладкой и захватывающей, и он желал больше. Больше, чем только лишь её губы.
– Ты такая сладкая, моя Маккензи, – пробормотал он напротив её губ.
– Я не хочу быть сладкой. Я хочу быть твоей. Поцелуй меня, Нихил. По-настоящему. Поцелуй меня, – его нежные поцелуи сводили её с ума.
Мужчина только что подарил ей её первый оргазм, но она по-прежнему горела, желая большего, больше его, а Нихил относился к ней так, будто она какая-то хрупкая, нежная женщина.
Нихил зарычал, потеряв контроль от её слов. Впившись в её губы, он ворвался языком в её рот.
Мак обняла его за шею, её пальцы, зарылись в его косы, как будто он был последней надежной опорой в её мире, и, возможно, так оно и было.
Нихил разорвал поцелуй, отстранившись достаточно далеко, чтобы взглянуть на неё.
– Я сказал тебе не трогать меня.
– Я не очень хорошо выполняю приказы, – прошептала она, – и мне хотелось бы увидеть, сможешь ли ты не прикасаться ко мне так же долго, как я к тебе.
– Маккензи... я сделал это ради твоей безопасности. Ты рушишь мой контроль.
– Я не боюсь твоей потери контроля, Нихил, потому что знаю здесь, – она прикоснулась к груди, где покоилось её сердце, – что ты не навредишь мне. Твой размер никогда не пугал меня, Нихил. Только мысли о твоей сдержанности, о том, что ты не доверяешь мне.
– Маккензи... Ты такая маленькая... И прошла через многое.
– Да... И да... Но обе эти вещи изменятся... Будем надеяться.
– Что ты имеешь в виду?
– Надеюсь, я вернусь к своему нормальному размеру... Я не уверена, что тебе понравится... Но...
– Я буду любить тебя независимо от того, какого ты размера! Думаешь, твой размер имеет значение для меня?
– Но ты же думаешь, что твой – имеет для меня? – парировала она. – Ты думаешь, что раз ты намного больше меня, то я тебя испугаюсь.
– Другие пугались, – сказал он ей тихо.
– Так же, как другие не любили меня из-за моих больших размеров.
– Это смешно! Никто никогда не будет считать тебя большой.
– Может быть не в твоём мире, но в моём – есть те, кто считает женщину красивой, только если она такого размера, – Мак указала на своё исхудавшее тело.
– Ради Богини, почему? На вашей планете так мало еды?
– Нет, для большинства достаточно, но они считают, что быть худыми – красиво.
– Ваша Земля очень странная, Маккензи.
– Наши люди не страннее, чем судившие тебя за то, что ты слишком крупный, Нихил. Ты прекрасен таким, какой есть. Каким Богиня предназначила тебе быть, – отстранившись, она приподнялась и послала ему томный взгляд. – Итак, ты собираешься снять с меня эту рубашку? Или я должна сделать это самостоятельно?