– А вы кто ему будете?
Волнуясь, Растокин, как мог, объяснил ему, а когда высказал желание взять ребенка на воспитание, директор отчаянно замахал рукой, упрямо твердя:
– Нет-нет, ничего не выйдет! Много вас тут ходит жалостливых.
Отказал он и повидать его.
– Зачем травмировать ребенка? А если в его детском воображении возникнет подозрение, что вы ему отец, но не хотите в этом признаться и взять с собой, тогда что? Хотите испортить ему жизнь? Нет, я этого не допущу.
Растокин не стал настаивать, пошел в райком партии, рассказал все первому секретарю, тоже бывшему фронтовику. Тот понимающе кивал головой, а в конце разговора заверил, что поможет решить этот вопрос положительно.
И верно, через два дня Растокин, довольный и радостный, вел на вокзал четырехлетнего мальчика.
Шалый ветер трепал черные ленты его маленькой бескозырки…
При переезде железнодорожного полотна «Волгу» подбросило, и этот толчок прервал поток воспоминаний Растокина.
Обернувшись к Сергею, он сказал:
– Скоро доедем, еще минут десять…
Впереди стоял дорожный знак, стрелка указывала поворот на Рябово.
Они свернули с шоссе на проселочную дорогу, тоже покрытую асфальтом, и направились в село, крыши домов которого уже виднелись из-за пригорка.
Вскоре показалась речка, узкой лентой извивающаяся в низине, а потом посреди села – мост через лощину, под которым они тогда сидели в засаде.
По просьбе Растокина водитель остановил «Волгу».
Они вышли из машины.
Когда Растокин приезжал сюда в прошлый раз, мост был таким же ветхим, как и тогда. Конечно, после войны было не до дорог и мостов. Надо было сначала строить жилье, переселять людей из землянок, а теперь и мост стоял каменный, добротный, как и все дома в Рябово.
Спустившись под мост, они увидели колодец, но теперь он был в бетонном обрамлении, с ведром на подставке.
Растокин рассказал Сергею, как они сидели тут в засаде, как услышали крик женщины, как ворвались в дом, убили двух фашистов, спасая детей и женщину, как потом напали на штаб…
Дом, где жила тогда Таня, сохранился, был основательно отремонтирован и выглядел почти новым.
Крыльцо было отделано свежими досками, крыша покрыта новым шифером.
Войти в дом им не удалось, на двери висел замок. Постояв у крыльца, они пошли по дорожке к школе, где тогда размещался штаб немецкой части. Школа за эти годы расстроилась, рядом с прежним двухэтажным зданием появилось еще одно здание – трехэтажное. Сад тоже разросся, фруктовые деревья стали выше, раскидистее и были в это щедрое лето усыпаны спелыми яблоками.
У входа их встретил пожилой, лет шестидесяти, мужчина, довольно подвижный и суетливый. Как потом выяснилось, он работает здесь завучем и в эти дни руководил ремонтом школы.