«Пусть следят за воздухом, а то совсем расслабились». И тут Ольга заметила, что ровное и монотонное гудение двигателей как-то вроде расстроилось, самолет почему-то стало разворачивать влево. Она попробовала удержать машину от разворота педалями, но самолет заваливался влево все больше и больше. Бросив взгляд на приборный щиток, Ольга сразу поняла причину ненормального поведения самолета: обороты левого двигателя резко упали, температура масла поднялась выше нормы.
Она прибрала сектор газа левого двигателя, убавила обороты правого, но в этот момент послышался скрежет металла, самолет затрясло, и Ольга выключила левый двигатель совсем.
– Что с мотором? – спросила она техника.
– Заклинило… – проговорил тот обеспокоенно.
– Вижу, что заклинило. А почему?
Техник неопределенно пожал плечами. Ольга, как могла, удерживала самолет от разворота. Положение осложнялось.
– Штурман, когда линия фронта? – Она старалась говорить спокойно, не создавать панику.
– До линии фронта семь минут, – быстро ответила Аня, и в голосе ее уже не было прежней вялости, сонливости.
– Добро… – отозвалась Ольга. – Будем идти на одном моторе, левый вышел из строя.
Планируя с небольшим углом, Ольга создавала благоприятный режим работы для правого двигателя.
«Хорошо, что ночь, нет истребителей. А то туго бы нам пришлось…» – утешительно подумала она, а сама все-таки внимательно и настороженно всматривалась в ночное небо. Но в воздухе было спокойно.
– И зенитки молчат. Спят фрицы. Ночью воевать не любят. Ночью их… – не успела она договорить фразу, как два прожектора, внезапно прочертив в небе светло-желтые полосы, схватили в свои щупальца «Дуглас». В самолете стало ослепительно светло, как при вспышке фотолампы.
Ольга на мгновение закрыла глаза, бросила машину вниз, стараясь выйти из лучей, потому что за прожекторами должна была последовать стрельба зениток.
Ей удалось выйти из лучей, но она все продолжала под крутым углом планировать к земле, чтобы окончательно запутать прожектористов.
Впереди показались отдельные очаги пожаров. То была линия фронта.
«Наконец-то…» – прошептала Ольга, чувствуя, как влажные руки липнут к штурвалу. Продолжая планировать, она убавила обороты правого двигателя и так же, как ночью, бесшумно проскочила линию фронта.
– Теперь мы дома, теперь мы долетим и сядем… – произнесла она вслух, но ее никто не услышал: шум мотора заглушал разговор в кабине. – Будем садиться на ближайший аэродром, – сказала она по СПУ. – Радист, запроси разрешение на посадку у истребителей. Они тут где-то рядом. Аня, какой к ним курс?