Они сели. Вера сняла сапог, задрала штанину комбинезона. Чуть выше колена виднелась рана. Кровь алая, густая, растекалась по ноге. Надя взяла у нее планшет, отстегнула кожаный ремень, сняла с себя нижнюю рубашку, порвала на куски. Затем обмотала тряпкой ногу, перетянула ремнем, забинтовала рану. Кровотечение остановилось.
– Ну вот, все в порядке, – спокойно проговорила она. – Теперь давай сориентируемся, куда держать путь. – Достала из планшета карту, стала уточнять место. – Вот район, который мы фотографировали, – водила она пальцем по карте, – а вот лес. Мы сели на его западной окраине. Значит, находимся примерно здесь. Верно?
– Должно быть так… – согласилась Вера. Она потеряла много крови, лицо ее побледнело.
Сориентировав компас и определив «север – юг», Надя указала рукой:
– Нам туда – на восток.
Лес был густой. Сосны свечой тянулись к небу и, раскачиваемые ветром, уныло шумели.
Вначале они шли быстро, но через полчаса Вера стала отставать.
Надя сочувственно спросила:
– Трудно?
– Ничего… Как-нибудь…
Лицо Веры было потным, дышала она тяжело и часто.
– Давай отдохнем? – предложила Надя.
– Нет, нет… – запротестовала Вера. – Пойдем. Я еще могу…
А часа через два, выбившись окончательно из сил, устало произнесла:
– Не могу больше… – и пластом растянулась на траве. Ноги гудели и ныли, тело было свинцово-тяжелым.
«Надо же было угодить в ногу… Уж лучше бы в руку… На руках не ходить. А теперь вот шкандыляй, мучайся…» – тревожилась она.
Надя немного полежала, потом встала, обошла поляну и вдруг радостно закричала:
– Вера! Ежевика! Да много так!.. Пробирайся ко мне! С момента их вылета прошло уже немало времени, они проголодались и чувствовали тупую ноющую боль в желудке. Бортпаек впопыхах забыли в самолете, с собой, кроме пистолетов и ножей, ничего не было.
Вера с трудом поднялась, заковыляла к Наде. Дымчато-сизые ягоды гроздьями висели на кустах. Они обрывали ежевику, жадно бросали ее в рот. Прошло, наверное, с полчаса, пока они утолили немного голод. Губы и руки от ягод стали черными, будто вымазали их сажей.
На пути им попался ручей. Вода была не особенно чистой, ручеек оказался мелким, заросшим, но они все же напились, утолив жажду.
Солнце клонилось к закату, кое-где перекликались птицы, деловито долбили кору дятлы, в вечернем лесу веяло сыростью и гарью. И вдруг Надя отчетливо услышала гул машин. Остановились, прислушались.
Да, они не ошиблись: это был гул грузовых машин. Гул нарастал, приближался.
Спрятавшись в густом молодом ельнике, они затаились. В ста метрах проскочила одна машина, за ней – другая.