Растокин поправил у Карпунина сползший набок ремень, дружески подтолкнул рукой в спину, пропуская вперед, а сам снял пилотку, ударил о голенище сапога. Пыль с нее серым облачком взвилась кверху. Он ударил еще раз, посильнее, а потом надел на взлохмаченную, давно не стриженную голову и решительно шагнул вслед за Карпуниным в землянку.
В полумраке ему показалось, что в землянке никого нет, он уже хотел повернуться и выйти, но тут раздался голос командира роты лейтенанта Дроздова:
– Явился? А к тебе, Растокин, гости.
Растокин не успел сообразить, что за гости и откуда им тут появиться, в голове еще стоял тягучий шум от минного обстрела, как из угла землянки метнулась к нему какая-то тень, и он ощутил на своей шее руки… Они сомкнулись за его спиной.
– Валентин! – услышал он знакомый голос и сердце его зашлось от волнения и радости.
Перед ним стояла Марина, о встрече с которой здесь, на передовой, он не мог даже и мечтать.
– Марина! Откуда ты? – растерянно смотрел он, чувствуя, как ноги становятся ватными.
– Да вот… пришлось… – проговорила она тихо и, застеснявшись посторонних, отстранилась от него.
Словно через плотную пробковую стену дошли до Растокина слова Дроздова:
– Ну, пошли, Карпунин, нам с тобой тут делать нечего. Глаза лишь будем мозолить.
Скрипнула дверь, они вышли.
– Просто не верится, ты ли это, Марина?! – взволнованно метался по землянке Растокин.
– Я… я… – она подошла к нему, неловко обняла, ткнулась лицом в остро пахнущую потом и дымом гимнастерку. – Я с концертной бригадой приехала. Отпросилась к тебе. Наши остались в штабе дивизии.
Они вышли наружу. Яркий солнечный свет ударил в лицо. Прикрыв рукой глаза, Марина тихо засмеялась:
– Ничего не вижу…
Постояв с минуту и освоившись после полумрака землянки, она увидела перед собой усталое, заросшее густой щетиной лицо Растокина, его покрасневшие от недосыпания и гари глаза, в которых блестели светлые, радостные искорки, выгоревшую и потертую на локтях гимнастерку с порванным воротничком, и ей показалось, что перед ней стоит не Растокин, а совсем незнакомый, чужой человек.
А Растокин, стесняясь своего нелепого вида и ругая себя за то, что не побрился и не пришил воротничок утром, как собирался вначале сделать, а потом почему-то взял и отложил до вечера, стоял, переминался с ноги на ногу, ошеломленный неожиданным появлением Марины. Все его заботы, как и других солдат на фронте, были связаны с войной, с ее суровыми законами, которые требовали от солдат определенного поведения.
Если идешь в атаку, будь смелым и твердым, напирай на врага изо всех сил, однако голову сгоряча под пули не подставляй, помни, ты и завтра нужен для боя. Если сошлись врукопашную, будь упорным и вертким, коли врага первым, помни, если ты не убьешь его, то враг убьет тебя. Если сидишь в обороне, будь цепким и стойким, помни, у тебя перед врагом преимущество: ты в укрытии, он – нет, и если все же сдрейфишь, побежишь назад, знай, спина твоя станет для него самой легкой мишенью.