«Ну, а что еще? Сидеть у колодца и ждать немцев? А если они ночью не придут за водой, тогда что? Устраивать засаду завтра? Но можно просидеть и завтра, и послезавтра…»
Пассивное ожидание его явно не устраивало, и он снова вернулся к только что отвергнутой мысли: «В штабе ночью офицеров мало, одни дежурные да часовой… Часового можно бесшумно снять… Напасть внезапно. У нас есть гранаты. Речка рядом, ночь… В случае удачи – через речку и на ту сторону».
Размышляя, Растокин все больше и больше подогревал свое воображение, которое уже рисовало ему возможные варианты боя.
«А если нападение окажется неудачным?»
И все же сквозь пестроту разноречивых мыслей настойчиво пробивалась одна – надо. Повернувшись к Карпунину, заявил:
– Давай брать штаб, Иван. Другого выхода у нас нет.
Сказав это, Растокин почувствовал вдруг такое облегчение, будто сбросил с себя непомерный груз, давивший своей тяжестью.
– А справимся? – осторожно заметил Карпунин, видя его нетерпение.
– Если будем действовать смело, внезапно, – справимся. Уничтожим всех, кто там есть. В живых оставим одного… Стрелять из автоматов, гранаты – на крайний случай. Часового снимаю я. Затем оба врываемся в штаб…
Растокин волновался, это видно было по коротким, отрывистым фразам.
Его волнение передалось и Карпунину. Он понимал, что замысел, который изложил Растокин, непрост, сопряжен с большим риском, поэтому ответил не сразу, тянул, прикидывая, как бы его отговорить. Ничего не придумав путного и понимая, что затянувшееся молчание он может истолковать как трусость, Карпунин, наконец, сказал:
– Ну, что ж, давай брать штаб. Была – не была…
– Слушай, Иван, а что, если на мотоцикле прямо к штабу? Они наверняка примут за своих.
– Вот это уж совсем другой разговор, – тут же согласился Карпунин. – На мотоциклах я, слава богу, поездил, дело знакомое.
– И как я сразу не допёр? – усмехнулся Растокин.
В коляске мотоцикла они нашли два плаща, каску, обрадовались этому. Тут же каждый набросил плащ на плечи, а Карпунин надел еще на голову и каску.
– Теперь порядок… Теперь можно и в штаб, – довольный своим видом, проговорил Карпунин.
Они выкатили мотоцикл на дорогу. Карпунин сел за руль, Растокин – сзади. Мотор запустился быстро, работал четко. Карпунин не раз бывал в разведке, попадал в разные переплеты, но сегодня почему-то особенно волновался, излишне нервничал, чувствуя, как предательски дрожат руки и ноги.
Свернув с дороги к штабу, он остановил мотоцикл метрах в десяти от здания.
– Курт, за мной! – приказал ему Растокин на немецком языке и направился в штаб.