Но лучше всего у Виктора Степановича получается слушать. Глядя при этом в глаза, что не вызывало ни раздражения, ни желания отвести взор, а только поощряло рассказчика к дальнейшему повествованию. Хотелось говорить, говорить, и я не раз ловил себя на желании рассказать про себя абсолютно всё, усилием воли останавливая этот порыв. Как будто передо мной сидел живой ментальный сканер, от которого ничего не укроешь.
Нас прервал огромный разнос, величественно вплывший сквозь раздаточное окошко, пересёкший по диагонали травянистый луг и опустившийся на столешницу. Не исключено, что подобная махина предназначалась для сервировки трудно представимого по своему размаху стола для роты (не меньше) голодных пехотинцев.
Чего только на этом метровом подносе не было. Наваристый тарборакский кош (аналог борща, только вместо мяса с добавлением уникального набора приправ с Тарбора); молодая варёная картошка, обжаренная в масле и усыпанная зеленью; мясо трака, запеченное в собственном соку и политое сверху густым грибным соусом, распространявшим умопомрачительный аромат; несколько салатиков, ещё одно блюдо с пышущими жаром оладьями и запотевший графин с клюквенным морсом, под донышко которого успела натечь хрустальная лужица конденсата. Мои слюнные железы взбунтовались, и я чуть было не захлебнулся.
Дальнейшие минут тридцать начисто выпали из сознания. Мы наперегонки очищали тарелки. Еду я поглощал, в силу особенности организма, ничуть не отставая от кока, который уже начал с академическим интересом коситься на меня (типа, когда ж я лопну, наконец).
Доев несколько оладий и выпив стакан просто изумительно освежающего морса (нам не хватило литра, но заботливые автоматы тут же принесли ещё один), я, сыто отдуваясь, откинулся на спинку стула. Вот это да, давненько меня так не кормили. Всё оказалось настолько вкусным, что даже сейчас я с интересом поглядывал на выжившие в процессе истребления еды две сиротливо лежащие на тарелке оладьи.
– Повторить? – с ехидством в голосе предложил наш кулинар.
– Ага, только в морг меня сами повезёте, – отшутился я.
– Вот зачем так сразу и в морг. Откормим, приготовим, подадим, – задумчивое лицо кока предполагало размышления о соусе, под которым я буду смотреться наиболее аппетитно. Бррр…
С трудом вспомнив, о чём шла речь до начала праздника желудка, я окончил свой рассказ. Собеседник покивал в ответ, но с дальнейшими расспросами не стал приставать, переключившись на мирную послеобеденную беседу ни о чём.
Посидев вместе ещё с полчасика и чуть переварив вкусности (оладьи не выжили), распрощались. Впечатлённый моими возможностями Виктор Степанович пригласил заходить чаще, вместе с тем высказав пожелание не терять аппетит. По мнению этого великана, всё счастье в еде, вместе с истиной, и это не считая калорий. Буду только рад воспользоваться столь любезным приглашением, как бы ещё повару от меня прятаться не пришлось.