Всё это от нервов. Я сам уже сгрыз один ноготь, пока волевым усилием не прекратил самоедство. Не у меня одного, кстати, мандраж. Нет, страх в глазах и жестах окружающих и близко не просматривается, с чего бы это. Но всё же… Представьте – вы оказываетесь в чужом доме, возможно не до конца возведённом, и вот же несчастье, вам до жути необходимо спуститься в подвал. Темень, хоть глаз выколи, капает откуда-то вода, слышится далёкий отзвук… Паутина чуткими ниточками оплетает лицо, заставив отплёвываться, а то и сам паук попадает под руку, сразу брезгливо отбрасывается подальше. Страшно? Да ни в коем случае, только не в нашем веке. Но древнее чувство, подспудное ощущение возможной опасности уже впрыскивает в кровь адреналин, и организм переходит на другой уровень, реагируя на самое обычное совершенно несвойственным ему образом.
Вот и с нами точно так же. За спинами могучий крейсер, готовый в считанные минуты прийти на выручку. Самое современное оборудование и системы обеспечения безопасности и комфортного существования окружает нас. Вооружённый десант уже создаёт островок безопасности, плацдарм, способный удержать практически любую опасность. И всё равно полёт в кажущуюся бесконечность вызывает в человеке смутные образы чего-то, канувшего в пучину веков давным-давно, но сохраняемого в каждом человеке на подсознательном уровне, в опыте сотен поколений предков.
На чём мы летим, стоит отдельного упоминания: термин летающая тарелка всем знаком? Да, да именно такая, как в древних хрониках двадцатого – двадцать первого веков. Круглой формы платформа, окаймлённая по периметру кольцом светящихся синим гравимагнитных ускорителей, увенчанная модульным куполом по центру. Предки бы нами точно гордились. Несколько портило общий вид намертво прикреплённое к поверхности оборудование, угловатыми ящиками уродовавшее аккуратные плавные контуры летательного аппарата. Но что делать, ведь отправлялись мы не на день-два, не станешь же за каждой мелочью позже летать на базовый корабль.
«Ломоносов» занял позицию в тридцати тысячах километрах от объекта исследований. С этого расстояния чуткая аппаратура крейсера позволяла наблюдать за группой высадки и окружающим пространством, и в случае чего прийти своим людям на помощь. Или уйти, бросив их в космосе, чтобы спасти всех остальных, либо донести до остального человечества весть о грозящей всем разумным опасности.
Мне кажется глупостью несусветной подобное положение, ведь можно подобраться ближе и иметь возможность прикрыть всю группу направленными полями, в считанные секунды забрать всех на борт, но проклятый протокол первого контакта этого не позволял ни при каких обстоятельствах. Кто его рожал, по всей видимости, о космосе имел представление смутное, порождённое виртуальными фильмами про буйство оргонцев, корн и прочих агрессивных представителях иных цивилизаций. Как будто в случае пробуждения этой громадины будет иметь значение в тридцати тысячах километрах от него находится корабль или в миллионе.