— Думаю, я справлюсь с этим, — чуть ли не потирая ручки, ответила я.
— Элис, это, конечно, все хорошо, — вздохнул друг, пересекая черту города, — но главное, чтобы ты не потеряла саму себя в вендетте. Просто останься собой, и не превратись в расчетливую стерву.
— Но ведь для этого у меня будешь ты, — улыбнулась я, и Алексей заметно расслабился.
План был еще не до конца продуман, но на это у меня будет еще месяц. Сейчас же необходимо ознакомиться с материалами о Куане. О нашем с Лешей браке я боялась спрашивать, подумав, что этот вопрос могу оставить на его попечительство. Я надела на руку браслет и сняла обручальное кольцо Дадарио, которое я носила редко, только на официальные мероприятия. Просто я не любила кольца.
— Боишься? — спросил Леша, когда мы уже пролетали над полем, принадлежащим моим бабушке и дедушке.
— С тобой мой страх пропадает, уступая место безрассудству. Просто в твоем присутствии мне не обязательно беспокоиться о чем-то, ведь это сделаешь за нас двоих ты.
Он улыбнулся, начав снижение на небольшую парковку. Дедушка стоял и улыбался, опираясь на черенок лопаты, и уже что-то кричал своей жене. На лицах моих стариков проявились первые морщины, им было за сто шестьдесят лет. Преклонным возрастом считался двухсотый рубеж. Я вышла из автокара, бросившись к дедушке, который любезно позволил расцеловать себя. Дальше выбежала бабушка, и тут уже я предоставила ей подобное право. Дальше внимание переключилось на Изумрудова, которому тоже достались бабушкины ласки. Он был ей как внук. Бабушка с дедушкой со стороны его матери еще в молодости покинули планету, а со стороны отца никого не осталось в живых, так как он был уже довольно старым, в возрасте ста восьмидесяти лет, когда у него родился единственный сын. Он всегда выглядел моложавым, насколько я его помню, и любил компании людей, младше его по возрасту, например, компанию моего отца.
— Покрасилась, дед, смотри! — рассмеялась бабушка, трогая мои локоны, — покрасилась! Тебе очень идет, красавица!
— Спасибо, бабуль, — искренне поблагодарила я, искоса глядя на Изумрудова.
— Мы с отцом вас так рады видеть! — воскликнула женщина, принявшись поочередно обнимать то меня, то Лешу, — почему вы так редко приезжаете? Работа это не отговорка! Вот будут у вас внуки, и вы меня поймете!
— Николаевна, хватит ворчать, — добродушно улыбнулся своей жене дедушка, — веди детей в дом. Чай пить. С малиновым пирогом. Малину я сам собирал.
Мы с другом улыбнулись и последовали за бабушкой, дед остался на улице доделывать свою работу.