— Да ладно, ложись. Я еще немного послушаю музыку.
Матиас исчез в ванной. Краем глаза он видел, как Деннис надел наушники и взял с полки бутылку виски.
Матиас проснулся в начале девятого. Утреннее солнце освещало комнату. Он озяб, потому что с него сползло одеяло, и, не открывая глаз, перекатился на другую сторону кровати, чтобы залезть к Деннису под одеяло и согреться, но одеяло на другой стороне было сложено.
Денниса не было.
Не может быть, чтобы он уже проснулся!
Во-первых, он очень любил, как Матиас, поспать подольше, а во-вторых, он бы не стал застилать свою постель, если бы нужно было выйти только в туалет или в кухню.
Деннис в эту ночь вообще не спал в постели.
У Матиаса от страха сжалось сердце, словно кто-то схватил его ледяной рукой.
Он выскочил из постели и босиком побежал в ванную. Там никого не было.
В коридоре царила мертвая тишина. Из кухни и из гостиной не было слышно ни звука.
Он уже не бежал, а крался на цыпочках. Ему было страшно в собственной квартире.
А затем он увидел его.
Деннис лежал на диване, широко раскрыв рот, и рвотные массы присохли к его щекам, подбородку и груди, его рубашка была испачкана алкоголем и уже пережеванными остатками пищи. Его руки бессильно свисали вниз, а ноги были странно вывернуты, словно в момент смерти он бился в судорогах.
Вид был таким ужасным, таким невыносимо отвратительным, таким пугающим и отталкивающим, что Матиас не мог поверить в то, что увидел. Он уставился на свою большую любовь, которая теперь была не чем иным, как загаженной маской смерти.
«Это не он! — билось у него в мозгу. — Это не может быть он! Не дай себе сойти с ума от этого ужаса. Иди под душ, а когда ты вернешься, все будет в порядке. Тебе все это только снится. Деннис живой. Деннис не может быть мертвым».
Тот, кто любит, не умирает никогда. Это Матиас много лет назад слышал в каком-то шлягере и в глубине сердца всегда признавал как истину.
Тот, кто любит, не умирает никогда.
Он медленно подошел к Деннису и взял его за руку так осторожно, словно мог разбить ее. Она была холодной как лед. Матиас опустился на колени и погладил его по волосам.
— Просыпайся, любимый, пожалуйста, пожалуйста, проснись и взгляни на меня!
Деннис не двигался.
Матиас прижался губами к перепачканному рту Денниса, но не почувствовал дыхания. Он начал гладить его, затем массировать. Так продолжалось больше часа.
И только тогда он наконец понял, что ничего уже нельзя сделать.
Было уже время обеда, когда он вызвал врача неотложной помощи.
Горло у Матиаса болело, голос был хриплым и чужим. Он не мог плакать, а его рот пересох, словно река в пустыне, в которой уже больше никогда не будет жизни.