В помещении царила мертвая тишина. Ни у кого не возникло желания перебить Сузанну или сделать какое-то замечание. Не было слышно даже покашливания.
— Деньги у него есть, — продолжала Сузанна. — Он не знает страха перед завтрашним днем, он чувствует только страх перед своей слабостью. Он — волк-одиночка, и он бродит по улицам Берлина в поисках приключения, которое снова позволит ему гордиться собой. Пара взглядов, несколько фраз — и уже кто-нибудь идете ним. Ничего не подозревая и не ставя никаких условий. Он отдается преступнику. А преступник считает, что это великолепно. Он чувствует себя всемогущим. Подобным Богу. И это является бальзамом для его измученной души.
Сузанна осмотрела зал. Коллеги заинтересовались анализом и проявляли признаки нетерпения, потому что она не сказала ничего конкретного, на чем можно было бы строить расследование. Одни лишь предположения.
— Йохен Умлауф приехал из Штутгарта, переселился в Берлин всего лишь несколько недель назад, чтобы изучать информатику. Он был одиноким, довольно робким, его контакты в университете были минимальными. С матерью у него отношения были дружеские, но поверхностные: она не знала, что с ним происходит и с кем он общается. Друзей в Берлине у него пока не было, и соседи охарактеризовали его как спокойного, вежливого и всегда готового помочь молодого человека. Манфред Штеезен, наоборот, даже не сумел закончить среднюю школу, был старшим из пяти детей и официально жил с родителями. Ему не сиделось на месте, и его родители считали, что время от времени он находит себе какую-то работу и что у него есть подруга. Ни то ни другое не соответствовало действительности. Манфред ходил на заработки, был относительно невзыскательным, скромным, никогда не жаловался и делал для братьев и сестер все, что мог. Мать Манфреда, Илона, запуганная, недоверчивая женщина, постоянно пребывала в заботах о детях и испытывала беспокойство за них. Только за одного Манфреда она никогда не боялась. «Он сам справится, — всегда говорила она, — если есть человек, который везде пробьется и никому не поддастся, так это Манфред». Возникает ощущение, что настоящей катастрофой для этой женщины стала не смерть сына, а тот факт, что она в нем ошиблась.
— Существует ли какая-либо связь между обеими жертвами?
— Нет, ни малейшей. Кроме, естественно, того факта, что оба жили в Берлине. Но больше мы не нашли никакой связи и никаких пересечений. Однако перейдем к шелковому шарфу. Убийца оставил орудие убийства на месте преступления. Речь идет о шарфе из чистого натурального шелка, и это дорогое изделие, которое стоит около двухсот евро. Мы проверим все магазины, которые торгуют шелковыми шарфами. Это займет много времени и требует упорства, но, может быть, какой-то продавец вспомнит, кому он продал столь эксклюзивную вещь. Такое, конечно, случается не каждый день.