Было начало восьмого. Собственно, она заканчивала работу в шесть часов, но сегодня нужно было рассортировать новые товары и развесить их, что заняло больше времени, чем обычно. Она была вне себя от беспокойства. Алекс не подходил к телефону. Она трижды пробовала дозвониться до него, но все безуспешно. Она не могла этого объяснить. В его состоянии он не должен был уйти, но в это время обычно бодрствовал, поскольку обычно спал до трех часов, а после медленно входил в день. Ее волнение все усиливалось, потому что он не брал трубку телефона в квартире и его мобильный тоже был выключен. Она надеялась, что он не пошел на работу, хотя этого тоже можно было от него ожидать.
В городе пахло затхлостью. Из-за высокой влажности у Тильды возникло ощущение, что грязь с улицы налипает на ее легкие. Тем не менее она не двигалась с места, потому что просто не знала, чем заняться этим вечером.
Эви! Она позвонит Эви! Она обладала положительным взглядом на мир и была такой беспечальной, что в ее присутствии можно будет на пару часов забыть о своих заботах.
Тильда прошла несколько шагов до своей машины и поехала домой. Ей все равно не оставалось ничего другого, и она совершенно точно знала, что скоро будет не в состоянии что-то делать и впадет в депрессию, если не удастся каким-то чудом пригласить к себе Эви.
По какой-то причине она не сбросила туфли, когда зашла в квартиру, И прошлась на высоких каблуках до гостиной. Может быть, потому, что без обуви она не нашла бы в себе силы еще раз выйти из дому. Она подошла к бару, налила бокал тепловатого, мартини и выпила его. Это был просто ежевечерний ритуал окончания рабочего дня, никак не связанный с алкоголизмом.
Через десять минут ей стало еще легче, потому что Эви сразу же сняла трубку.
— Сладкая моя! Как у тебя дела, хорошо?
— Да так себе. Сегодня так, завтра так. На этот вопрос я могла бы отвечать каждый день по-разному. А как дела у тебя?
— Все в лучшем виде! Все прекрасно.
— Эви, у тебя есть время? Я имею в виду не завтра и не на следующей неделе, а сегодня вечером. У меня уже крышу рвет.
Эви ненадолго задумалась.
— О’кей. Я приеду к тебе. Где-то через три четверти часа, мне еще кое-что нужно тут закончить.
— Прекрасно. Я жду тебя. Ты голодна?
— Я голодна всегда, но ничего не ем. Я на диете. Может, у тебя найдется бутылка шампанского? Этого будет достаточно. — Она хихикнула. — Пока.
Эви была единственной известной ей женщиной, которой можно было позвонить в три часа ночи и которая через пятнадцать минут уже стояла перед дверью с растрепанными волосами, упаковкой яиц, бутылкой шампанского и буханкой хлеба. Или же, наоборот, заспанная могла обнять гостью и пробормотать: «Заходи, сладкая».