В интернате на уроках безопасности показывали голографильмы про сектора за периметром и то, что в них творится. От увиденного делалось жутко. А еще возникало какое-то опасливое недоверие: разве может быть подобное правдой? Разве люди могут так жить?
Теперь же Айя вспомнила перестрелку, мат, разговоры о том, куда ее определить – в бордель или на органы – и покосилась в сторону манипуляционной, где лежал вскрытый заживо человек… Пожалуй, на уроках по безопасности не показывали даже десятой доли правды.
Да что же так долго не отвечают!
Ее снова начало колотить. Полминуты уже. Гудок идет, а ответа нет. Быть такого не может. На вахте постоянно кто-то есть. И в преподавательской. А дежурный номер вообще всегда… В этот миг щелкнул сигнал установленного соединения и приятный голос автоответчика сказал:
– Вы дозвонились в школу-интернат номер восемнадцать для детей-сирот корпорации «Виндзор». Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Айя вскочила и забегала по комнате. В ухо пиликала раздражающая электронная мелодия гимна корпорации, автоматически в голове всплывали слова, которые впрочем, проскальзывали, не задерживаясь в сознании.
Наконец, музыка оборвалась и бодрый, но незнакомый Айе голос ответил:
– Катрин Миосс, дежурный администратор. Слушаю вас.
Кто такая Катрин Миосс?
– Здравствуйте, – голос Айи дрожал и прерывался. – Меня зовут Айя Геллан, я воспитанница группы «2Б». Меня вчера выкрали с территории интерната, и…
Она все-таки всхлипнула:
– И я не знаю, где я, но, похоже, в каком-то из черных секторов.
В трубке повисло молчание, после чего «Катрин Миосс, дежурный администратор» с равнодушной любезностью сказала хорошо поставленным голосом:
– Воспитанница группы «2Б» Айя Геллан погибла позавчера по дороге с производственной практики. Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации. При этом хочу уведомить вас, что за телефонное хулиганство полагается штраф в двести кредов с сообщением о нарушении по месту работы или учебы. Я буду вынуждена известить о вашем звонке службу…
Коммуникатор выпал из ослабевшей руки, ударился об пол и разлетелся – крышка в одну сторону, аккумулятор в другую. Дисплей треснул. Айя же стояла и смотрела в пустоту перед собой.
«Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации».
Получается, ее – Айи Геллан – больше нет? Отныне она стала записью на Стене Памяти корпорации? Все данные о ней отправлены в архив, да и то, если сочли нужным архивировать такую мелочь – она ведь еще даже не студентка, не сотрудник корпорации, так, ничто – ноль без палочки.