Она отошла от лотка и побрела дальше. В кармане Дока лежало всего двадцать пять кредов – весь ее капитал. Если тратить по десятке за тарелку супа – дня не продержишься. А идти придется долго. И далеко.
На счастье, спустя три квартала попался еще один лоток с фаст-фудом, возле которого стояла женщина. Айя подошла. И снова ее оглядели, будто бы оценивая оптом и в розницу, после чего потребовали за суп два креда. Это тоже было очень дорого. Поэтому девушка попросила стакан кипятка. Ей налили в ее же кружку, зато взяли всего четвертак.
Грея руки о драгоценную ношу, Айя двинулась в сторону одиноко стоящей в стороне лавки. Громко сказано – лавки. Лист пластика, брошенный на четыре кирпича – вот что это было. Но хоть отдохнуть, ноги вытянуть.
Сублимат из Доковой банки оказался явно просроченным – не хотел растворяться, комковался, лип к ложке. Минут пять пришлось крутить его, то так, то этак. Кипяток за это время заметно остыл. Айя тянула свой обед, даже не понимая вкуса. Вроде на банке было написано что-то про куриный суп…
– О-па! – громко удивился кто-то, неслышно подошедший сзади. – И чего это мы тут сидим? Такие синие и без охраны. Поднимаем, поднимаем булки.
Девушка вскинулась, поспешно суя руки в лямки рюкзака.
– Ухожу, – сказал она стоящему напротив невысокому облаченному в камуфляж парню бандитского вида.
– А ну стоять, – удержал он ее за рукав. – Глядите, уходит она.
И он повернулся к друзьям. Их было пятеро. Крепкие, одинаково одетые и остриженные. Городская шпана. Говорившему на вид лет восемнадцать. Айкин ровесник. Остальные постарше. Стоят, ухмыляются.
– Ты, красава, на чужом месте сидела? Сидела. Разрешения не спросила? Не спросила. На районе я тебя не видел, значит, чужая. Раз чужая, значит, плати. Удобства денег стоят. Чего молчишь, рыжая? Бабок нет?
Парень осклабился и оглянулся на дружков. Те смотрели молча, только ухмылялись. Давали младшему возможность поглумиться.
– Где я? – спросила Айя. – Какой это сектор?
– А ты дерзкая, – протянул самый высокий из ребят. И добавил: – Рыжие все с темпераментом.
Девушка молчала, обводя ребят настороженным взглядом. Надо как-то вырваться. Уйти они ей не дадут. Ствол не достанешь, у нее он под курткой, а у них, вон, почти у всех под рукой. Да и что ствол? Их больше, и они точно быстрее.
– Так какой это сектор? – снова спросила Айя, надеясь разговором потянуть время.
– А тридцать седьмой, – ответил тот, который назвал ее дерзкой. – Девочка загулялась и заблудилась?
– Да, – она медленно пятилась.
Тридцать седьмой сектор.