В кухне было два больших панорамных окна без жалюзи. Один из напавших на Кэтлин мужчин сразу бросился к ним и попытался задернуть занавески, но главарь преступников, рыжеватый человек, который не переставал улыбаться, покачал головой.
– Это будет выглядеть неестественно, – сказал он. – Отведите их лучше в переднюю комнату.
Он подтолкнул Кэтлин и схватил ее мать. Та продолжала мешать кашу и никак не могла понять, что происходит. Кастрюля свалилась на пол. В кухню вбежал третий человек.
Выдернув стул из-под отца Кэтлин, он тычками и пинками погнал старика в коридор.
В сельских районах Ирландии вся домашняя жизнь вращается вокруг кухни. Передняя комната или гостиная предназначается только для приема гостей и тому подобных торжественных случаев, поэтому она, как правило, не отапливается и выглядит не жилой. В этом отношении гостиная в доме Флемингов не была исключением: там было довольно холодно, а венецианские шторы были наполовину опущены. На каминной полке стояли семейные фотографии, а дрова в очаге были аккуратно сложены, дожидаясь только огня. За стеклянной дверцей небольшой горки стояли бокалы и несколько бутылок. Почетное место в комнате занимали диван и два мягких кресла, но у стены выстроились несколько стульев на случай, если гостей окажется непредвиденно много. Написанная маслом картина, изображавшая Кэтлин в одежде сиделки, а также ее родителей – Ноэля и Мэри, висела над камином.
Родителей Кэтлин террористы толкнули на диван, и отец, пытаясь успокоить мать, обнял ее за плечи. Кэтлин усадили в одно из кресел, а бандит, который казался главарем преступников, занял второе. Откинувшись на спинку, он порылся в одном из карманов куртки и достал какой-то цилиндрический предмет, который стал навинчивать на ствол своего пистолета.
– Проклятье! – воскликнул он. – Здесь чертовски холодно. Эй, Джим, включи отопление или сделай еще что-нибудь.
Джим, крепкий, грубо сколоченный мужчина лет двадцати восьми с черными волосами и запущенной черной щетиной на подбородке, повернул переключатель масляного радиатора и поджег дрова в камине. Сухие щепки, положенные для растопки, сразу занялись, затрещала лучина, и язычки пламени шипя поползли по более толстым поленьям. Этот звук всегда ассоциировался у Кэтлин с домом, уютом и безопасностью.
Однако при виде глушителя, навинченного на ствол пистолета, ее затошнило от ужаса. Ни один из террористов не потрудился надеть маску. Казалось, их нисколько не беспокоило, что кто-то сможет опознать их потом… Выводы были очевидны и неутешительны.