Мак– Гонигэл кивнул головой.
– Пожарные лестницы расположены с обоих торцов здания и ведут на плоскую крышу. Я, однако, уверен, что рейнджеры законопатили тот, через который можно попасть в их крыло…
Террористы продолжали отрабатывать свой план. Кэтлин, лежавшая связанной на полу и на время позабытая преступниками, с ужасом прислушивалась к страшному сценарию, помешать осуществлению которого казалось невозможным. Оружие, вынутое из брезентовых чехлов, повергло се в полное отчаяние; она увидела не только автоматические винтовки, но и гранаты с гранатометами. Даже Кэтлин понимала, насколько это мощное оружие.
Лишь одна мысль служила ей слабым утешением. Она рассказала террористам все, и только номер комнаты, в которой лежал Фицдуэйн, Кэтлин указала неправильно. Чтобы эти ублюдки не смогли ни о чем догадаться, Кэтлин продолжала твердить, что Фицдуэйн лежит в четвертой палате, хотя на самом деле это была палата номер два. Кэтлин цеплялась за эту ложь так самозабвенно, что, похоже, начала верить в нее сама.
Прошло совсем немного времени, и пятеро террористов, включая Сасаду, уехали, оставив одного охранять пленниц на случай, если вдруг потребуются заложники. Если нападение пройдет как планировалось, то последует телефонный звонок, и обе беспомощные женщины будут убиты. Они могли опознать нападавших, а никакой пользы принести не могли. Собственно говоря, Сасада настаивал на том, чтобы расправиться с ними сразу, но Мак-Гонигэл убедил его потерпеть хотя бы еще час или около того.
Услышав, как мало ей осталось жить, Кэтлин неслышно заплакала. Оставшийся с ними в качестве тюремщика лысый Эмон слушал радио, изредка бросая на женщин равнодушные взгляды. АК-47 лежал у него на коленях, но он собирался умертвить пленниц с помощью ножа; на его счету было уже немало смертей, но Эмон еще никогда никого не убивал этим особенным способом.
Некоторое время он подумывал о том, чтобы изнасиловать молодую женщину, но она, изрезанная и окровавленная, нисколько не возбуждала его. Ждать же просто так было невыносимо скучно. Уезжая, главарь наказывал Эмону сидеть в гостиной с опущенными жалюзи на окнах, но это было глупо. Кто бы ни посмотрел в сторону дома, то увидел бы за окнами лишь темную тень, по которой невозможно отличить даже мужчину от женщины. Да и кто станет заглядывать в чужие окна в этом унылом и безлюдном районе?
Эмон встал, потянулся и прошел на кухню, чтобы согреть себе чай.
Для поездки решили воспользоваться автомобилем Медведя, который привлекал к себе гораздо меньше внимания, чем полицейские машины – без опознавательных знаков, но все равно известные каждому жителю здешних краев. К тому же, на ветровом стекле автомобиля швейцарца красовалась наклейка “Авис”, служившая в Ирландии главным опознавательным знаком зеваки-туриста.