Пока Ходама обеспечивал их безопасность, братья чувствовали себя словно плывущими в крепкой лодке по кишащему акулами океану. Теперь лодку из-под них выдернули, предоставив им плыть в недружелюбной, холодной воде наперегонки с акулами. Для того чтобы вновь почувствовать себя уверенно, необходим был некий переходный период, чреватый новыми осложнениями.
Была еще одна проблема, связанная со способом убийства Ходамы. Никто не знал, кто отправится в суп вслед за Учителем. Убийцы действовали решительно, четко и жестоко, по-видимому, нисколько не задумываясь о том, что их жертва занимает в обществе отнюдь не скромное положение. Все вместе выглядело довольно неутешительно и не способствовало крепкому сну.
– Для фирмы было бы полезно, – обратился к собравшимся Кеи, – если бы каждый из вас изложил в письменной форме свои соображения, касающиеся подоплеки гибели Ходамы.
Басе за столом уважительно покивали головами. Они совершенно точно знали, чего хочет от них председатель. Кеи требовал полный отчет с перечнем предположений по поводу всех возможных последствий смерти Ходамы. Подобная процедура носила название ринги сейдо, и результатом ее должно было стать создание письменного циркуляра, который будет подписан участниками заседания только после долгого и неофициального обсуждения за закрытыми дверями. Обсуждение это иногда называлось немаваши, выкапыванием корней.
Система ринги сейдо могла быть долгой и кропотливой, осложненной бюрократическими проволочками, однако в “Намака Корпорейшн”, особенно в ее Генеральном департаменте, она была отработана и доведена до совершенства.
– Переходим к следующему вопросу, – объявил Кеи. Он был одет в темно-синий костюм от Севиля Роу и шелковую рубашку ручной выделки со строгим галстуком. Чуть тронутые сединой, но все еще темные и густые волосы, были зачесаны назад, так что их концы сходились на затылке наподобие крыльев. При первом взгляде на его лицо в глаза бросался высокий лоб, крепкий широкий нос и жесткий волевой подбородок. С ног до головы он выглядел так, как должен был выглядеть председатель Совета директоров компании, и Фумио гордился братом.
– Наши ирландские обязательства, Кайчо-сан, – подсказал Фумио с должным уважением в голосе. В частной беседе он, конечно же, называл брата по имени, однако во время официального заседания необходимо было соблюдать все формальности. Существовало не менее семи способов обращения к людям, различающимся по своему положению в обществе. Это была область, совершенно недоступная абсолютному большинству иностранцев, даже если они и говорили по-японски, что само по себе встречалось не часто. Чего и следовало ожидать.