* * *
Из Ставки поступил приказ выделить пять эскадрилий на Сталинградский фронт. Были немедленно приняты все меры для отбора лучших летчиц и исправных самолетов. К утру экипажи находились на аэродромах вблизи Сталинграда. Вскоре они приняли участие в ожесточенном воздушном сражении. Суровое испытание выпало на долю воинов, сражавшихся здесь. В небе Сталинграда Аде пришлось скрестить оружие с фашистскими асами из противовоздушной обороны Берлина. Саратовские ПВО с честью выдержали это испытание. Они наносили чувствительные удары, умножая свою боевую славу и уничтожая вражеские самолеты. Своими умелыми и отважными действиями они оказали существенную помощь авиаторам истребительной авиационной дивизии, входившей в состав ПВО Сталинграда.
Большими группами они штурмовали боевые порядки вражеских войск, нанося им огромные потери. Самое главное было не дать им возможности закрепиться в узлах сопротивления и в опорных пунктах. Особенно эффективными оказывались удары по отступающему противнику. Сильные морозы и глубокие сугробы сковывали маневренность врага. Его войска были вынуждены двигаться по дорогам, забитым обозами тыловых подразделений. Здесь их и поджидали летчики. Внезапные атаки дезорганизовывали движение противника и наносили немалый урон в живой силе и технике. Потери врага от штурмовых ударов летчиков-истребителей исчислялись десятками танков, сотнями автомашин. Но самые большие потери были в живой силе.
Каждый вечер, собравшись у общей палатки, слушали рассказы командиров эскадрилей, спорили, обсуждали боевые вылеты и не только свои. Было о чем поговорить. Советская авиация на всех фронтах активизировала свои действия. Авиаторы применяли новые приемы боя. Много говорили о таранах на встречном курсе, хотя никто толком не знал подробностей, не уясняли толком при каких обстоятельствах его целесообразней всего применять, но осознавали, какое значение он имеет, все-таки это был последний миг жизни или последний шанс летчика спасти свою жизнь. Риск, конечно, был большой, но… Даже Ада, совершавшая тараны, ничего конкретного не могла посоветовать. Не возможно было это действие разделить на какие-то составляющие, и сказать: «Вот это надо делать так, а это – вот так тогда-то и тогда-то». Это было какое-то магическое действо – всплеск силы и чувства, их экстремум, помноженный на тщательный расчет, везение и удачу.
Ранним утром в составе группы истребителей Бальзамова вылетела на штурмовку вражеских войск. Им удалось внезапно вынырнуть из-под облаков и резко пойти на снижение. Они беспрепятственно в упор расстреливали колонну противника, отступавшего по шоссе на запад. Летчики обрушили огонь пулеметов и реактивных снарядов. Первым открыл огонь и атаковал немецкую колонну ведущий лейтенант Потапов. За ним Ада меткими очередями косила пехоту, поджигала автомашины. Они уже делали третий заход, когда вдруг внезапно открыла огонь вражеская зенитка, и на самолете Потопова загорелся мотор. Он пытался скольжением сбить пламя, но у него ничего не получалось. Прыгать на территорию врага он не хотел и, выпустив длинную очередь, не выходя из пикирования, врезался в колонну автомашин.