с монастырско-орденскими порядками. Торжественно справлялись православные праздники. Казаки строго соблюдали посты, предпочитали мясной пищи рыбную, часто совершали пожертвования, тайно выкупали православных из плена и неволи, чтобы избежать благодарности. Также в мирное время два раза в году запорожцы отправлялись по святым местам и ближайшим монастырским обителям
[175]. Исполнение традиций обеспечивалось жестокой системой наказаний.
Архидиакон Павел Алеппский, посетивший Украину со своим отцом Антиохийским патриархом в середине XVII в., приводит следующее свидетельство: «…на дверях каждой из казацких церквей бывает железная цепь, вроде той цепи, которую налагают на шею пленникам. Всякому кто приходит на рассвете после звона, вешают эту цепь на целый день, и он остается распятым на дверном створе, не имея возможности шевельнуться. Это его епитимия»[176]. Он так же отмечал еще один интересный момент, связанный с Запорожской Сечью, ярко характеризующий сечевиков: «Тут они построили большую неприступную крепость, в которой стали селиться храбрые юноши из чужеземцев, но без женщин…»[177]. Это указывает на то, что в среде запорожцев иностранцы не были редкостью и на то, что многие из них принимали православную веру.
Тем не менее, существует немало утверждений негативного характера о религиозности запорожских казаков. Это объясняется, прежде всего, политикой окружавших Сечь стран, особенно католических, которым выгодно было распускать такие слухи. Кроме того, для простого населения, многие обычаи и поступки запорожцев могли казаться кощунственными. Таким образом, запорожцы сами давали повод для таких толков. Одновременно отсутствие в жизни казака корыстных устремлений объясняло изображение ее народным творчеством тяжелой, наполненной трагизма, но вместе с тем благородной и почетной.
Рыцарское нестяжание запорожцев проявлялось в «опановании» награбленного добра и искрометном проматывании личной доли. Стремление к богатству «нимало не уважалось», а от искусства «не собирать сокровищ на земле» зависел престиж сечевика[178].
Д. И. Эварницкий точно подметил, что «в основе характера казака лежала всегда двойственность…»[179]. Это и власть без наследования, и свобода без порабощения, и война без пощады и желания выжить, и разбой без корыстолюбия. Такие воззрения запорожцев находили аналогию в духовно-нравственном эталоне православия и обуславливали создание альтернативного общества в сравнении с соседними странами.
Важным, сближающим Запорожскую Сечь и западные военно-монашеские ордены, моментом является их устройство в форме