«Всё!»
«Хватит!»
Пульт вернул её к продолжению «Иронии…» Два звонка – в ленинградскую квартиру главной героини и в её собственную – почти слились. Она кинулась в прихожую, на ходу поправляя волосы. Не глядя в глазок, распахнула дверь.
«Брют?»
«О, боже, Брют…»
Как обычно, стильный. Воплощённое дэнди-лондонство, сплавленное с мужским лоском.
– Сегодня у тебя будет не полусладкий компот, а настоящий брют из трёх самых лучших сортов винограда!
В этом месте она должна была начать восхищаться по порядку всем, что связано именно с ним: его неожиданным, но таким счастливым для неё своевременным появлением; погодой, которую он «заказал» на этот Новый год; блеском внимательных глаз; тонкой кожей перчаток; коллекционной бутылкой.
– Я терпеть не могу… (она чуть не выпалила «тебя») брют. «Сухой», суше не бывает… с кислым вкусом.
Он засмеялся легко, от души.
– Ты думаешь, что «брют», значит «сухой»? Скорее, наоборот. Сырой, черновой, неочищенный, невыделанный… «Брутто». Никогда не слышала этого слова?
– Нет. – Она демонстративно повернулась к нему спиной и двинулась к монологу Ипполита в ванне.
– Не «…», а «нетто», – донеслось из прихожей.
В этот момент она оглянулась и увидела, что Брют уже разделся.