– То, фто ты рисуешь, мне больфе нравится! – сообщила мышка своему новому другу. Тот усмехнулся и тихо затворил дверь.
– О, я знаю, что тебе понравится! – Вдруг осенило его. – Держись крепче!
Всё так же держа мышку на ладони, Эдди понёсся вверх по лестнице. Там он вытащил ещё и раздвижную, которая вела на чердак старого дома, заставленный всякой всячиной. Только оказавшись в полумраке, и мальчик, и Евгения поняли, что до этого находились в залитой светом комнате!
У него душа ушла в пятки.
– Вот ужас! – воскликнул Эдди. – Это ж была мастерская! Там для тебя слишком светло! Да и на лестнице тоже! Ах ты бедняжка!
Мальчик поднёс руку к глазам, чтобы получше видеть собеседницу.
– Очень глазам больно, да?
Евгения задумчиво моргнула.
– Д… вообще-то нет, – медленно произнесла она.
Эдди в отчаянии покачал головой.
– Ну как же так! Мне что сказал мистер Моррисон? Получше за тобой присматривать. А я что делаю? – Это был риторический вопрос, обращённый больше к самому себе. – Я беру тебя с собой, чтобы показать тебе самое светлое пространство, что только есть в доме! Из меня никудышный друг.
– Кудыфный, кудыфный! – возразила Евгения. В голосе её звучало изумление. Вдруг мышка восторженно воскликнула: – Вовфе даже наоборот!
Расправив крылышки, она взмыла в воздух.
– Да я никогда так хорофо себя не чуфствовала! Я фсё вижу, Эдди, я фсё вижу!
Мышка в волнении подлетела к пыльному чердачному окну.
– И облака! И колокольню! И птичек!
Порхая, она смахивала пыль крылом, словно это был автомобильный дворник.
– Крыфи красные! Небо голубое! – Евгения с удивлением обернулась к приятелю. – Эдди! Да как же фсё это крафиво! И от света мне ничего не сделается! Открой все окна, пожалуйфта-пожалуйфта!
– Ты уверена? – с сомнением в голосе переспросил тот.
Евгения закивала.
Эдди распахнул одно из трёх чердачных окон. В комнату хлынул яркий свет.
Открыл второе.
В воздухе заплясала пыль.
И третье.
Пространство под крышей теперь было полностью залито светом.
В одном углу висела старая занавеска. Теперь можно было рассмотреть, что она сиреневая. На полу стояли покрытые разводами вёдра из-под краски. На одной из полок были свалены перчаточные куклы, которые Эдди помнил ещё с детства по игре в кукольный театр, и старые книжки-картинки.
– Я фсё вижу! – вновь повторила Евгения. Она была потрясена. – Фсе эти цвета! Да это же совершенно новый мир!
Мышка поражённо оглядывалась вокруг.
– Раньфе я знала только ночь и тьму, да свои старые развалины… Но, как видифь, фместе с тобой, Эдди, я могу летать и днём! Спасибо тебе, спасибо, мой дорогой друг!