Макар Нагишов – не то цыган, не то татарин, неопределённого возраста, но гармонист отменный – его звали на все празднества. Тем и жил одиноко в избушке. Зимой веселил народ гармошкой, летом пас чужих коров на лугах. С молодыми в кошевке на стелённых тулупах уместились две подружки Анны и друг Петра – Владимир Палёров. Подружки под весёлый лад гармошки звонко голосили свадебные частушки, густым басом им подпевал Владимир.
Тройка, сопровождаемая звоном бубенцов, висевших на дуге коренного, шумом и смехом, остановилась возле дома с высокими воротами, возле которых поджидали её родители молодожёнов и их многочисленные родственники. Впереди всех с непокрытой головой и в меховой безрукавке стоял Василий Андреевич. По левую руку от него его жена – Анастасия Фёдоровна с большим караваем на вышитом рушнике и их младшие сыновья. По правую руку родители Анны: Александр Ефимович и Мария Николаевна.
Пётр и Анна подошли к родителям и низко поклонились. Когда они получили благословение и откушали хлеб с солью, их пригласили в дом. В просторной горнице, став на колени перед иконой Божьей Матери в переднем углу, они помолились. Затем здесь же, в горнице их усадили за стол для новобрачных. Вскоре за остальными столами разместились родные и приглашенные. Родители сказали напутственные слова, и свадьба загудела.
На столах стояли кушанья, приготовленной хозяйкой дома и её помощницами. На самом видном месте – осетр и Нельма, запеченные в русской печи. Стерлядь, застывшая под заливным, словно подо льдом, на овальных блюдах, украшенных зеленью. Черная икра в чашках. Пахнущие пряностями большие пироги со стерлядью, только что из печи. Куски мяса с картофелем прямо в жаровне. Солёные грузди. Румяные пирожки с различной начинкой, шанежки, ватрушки и многое другое, придуманное находчивыми женщинами. Чинно, как солдаты в строю, стоят бутылки со смирновской водкой в белых шапках.
Тосты, напутственные слова и пожелания закончились, началась главная часть застолья. Искушённый в свадебных делах Макарка нутром почувствовал – пора. Взяв в руки гармошку, бегло пробежал по клавишам. Растянул меха во всю ширь, и полилась залихватская мелодия. Слегка захмелевшие гости, те, что покрепче здоровьем и помоложе, пустились в пляс с притопом и повизгиванием. Плясали до изнеможения, потом попадали на свои места отдохнуть. Не делая перерыва, Макарка начал выводить всем знакомую мелодию. Женщины враз подхватили и запели русскую народную песню:
По Муромской дорожке стояли три сосны,
Прощался со мной милый до будущей весны…