— Чем кончится книжка?
— Не имею права говорить. Тебе тогда тоже будет неинтересно, и ты перестанешь работать, — улыбнулся писатель. — Да ты не психуй, не психуй, — заметив состояние Джинна, заволновался он, — все будет хорошо. То есть в жизни я, конечно, не знаю, а в книжке точно все будет хорошо. Это же коммерческая книжка — я не могу не учитывать вау-фактор. Да и в жизни все будет хорошо. Только если наоборот — минус вау-фактор и жизнь будет не коммерческая. Коммерческие жизни, в отличие от книжек, заканчиваются плохо — полной победой вау-фактора и смертью персонажа. Тебе это не грозит. Ну, то есть почти совсем не грозит. Бессмертие я тебе уже вроде бы обеспечил — и себе с твоей помощью. Так что можем на всю включать вау-факторы, — и он получил совершенно ненужный звонок по сотовому телефону. — Еще пивка?
— Ну давай, — сказал Джинн.
Писатель все время хитро увиливал от главной темы, но Джинн, точно парализованный его увиливаниями, покорно следовал за завитушками витиеватого писательского словоплетения, как на американских горках, то вплотную приближаясь к ней, то вдруг мгновенно улетая в какие-то новые дебри и напрочь забывая о том, что писатель имеет какое-то непонятное отношение к происходящим с ним. Джинном, событиям..
— Будешь богатый, как Билл Гейтс, — сообщил писатель, допивая остывший кофе.
— Не хочу.
— Не хочешь быть богатым?
— Не хочу, как Билл Гейтс.
— Ну ладно, — согласился писатель, посмотрев на Джинна удивленно, — будешь тогда, как Джордж Сорос, если сил хватит не зажраться. Тут особая крепость нужна. Крутые бабки, они как троянская лошадь. Ты думаешь, что это тебе заслуженный подарок, а это тебе — услужливый пиздец.
Писатель сделал глубокий вдох и перед тем, как встать из-за стола, грустно сказал:
— Твоя жизнь — это твоя жизнь. Моя книжка — это моя книжка. Они если и пересекаются, то только у меня в голове. Тебя этим не изменить, а то, что с тобой будет, и даже пруха, зависит только от того, кто ты такой. И давай это больше не обсуждать. Хочу тебе только одно сказать. Главное. Оттого что я тебя всякой ерундой загружаю про свою книжку, ты глючить можешь и самые простые вещи воспринимать, как будто это дурь волшебная, да еще при этом думать, что это я все так подстроил. Ты старайся на мои фантазии особого внимания не обращать. Они заразные, фантазии эти, головой можешь поехать. Живи, как живешь, а про книжку мою забудь. Забыл?
— Забыл, — ответил Джинн.
— Ну и славно. — И писатель громко щелкнул пальцами.
Он поднялся и вернулся через минуту с высоким бокалом пива для Джинна и новой чашкой кофе — себе.