Снова почему-то вспомнился Джинну писатель, но описать себя в третьем лице он не успел. Внезапно кончилось метро и улица, и они оказались в арке дома и двора Джинна.
И тут поперло. Первым поперло Пылесоса, который, собственно, шел первым, волоча за собой девушек.
— Бля!!! — сказал Пылесос. — Верблюды!
Он деловито повернулся к спутникам и заботливо спросил:
— Верблюдов видите?
Девушки медленно и молча закивали головами.
— Каких еще верблюдов? — недоуменно поинтересовался Джинн.
— Мягких. Теплых! Потрясающих шерстяных верблюдов!!! О ля-ля!
— Я Катя, — равнодушно сказала Катя. И тут Джинн открыл от изумления рот. Он наконец тоже увидел верблюдов. Много верблюдов. Много настоящих благородных верблюдов, пепельного цвета, высоких, с изящно изогнутыми шеями, которыми они гордо покачивали, объедая чахлые сухие ветки московских деревьев. Вокруг них отдыхали погонщики, одетые под бедуинов.
— Я же говорил, улетные шишки, — ликовал Пылесос, — с Восточным уклоном. Все хорошо видят верблюдов? То-то!
Однако верблюдов видели не только они. Все приподъезднутые бабушки, все ископающиеся автолюбители, все бессмертно дворущие дети и даже работники городских коммунальных служб, перегарно вышагивавшие в синих костюмах с оранжевыми полосками, — все, все до одного не только видели верблюдов, но и как-то взаимодействовали с ними, суетясь, пытаясь их гладить, подкармливать и вообще.
— Это не глюк, — сказал Джинн, — верблюды реальные.
— Реальные, — согласился Пылесос. — Шишки тоже конкретные, реально! Фиг с ним, что не глюк. Зато прет как положено!
— Откуда здесь — верблюды?!
— Откуда, откуда… От верблюда! Откуда же еще? — радовался Пылесос. — От Адама верблюдского. Верблюды вообще. Джинн, бывают только от верблюдов. Вот ишаки, например, бывают от ослов и лошадей. Ишаков видишь? — участливо спросил он. — Вон, где чурки в кружок сидят. Сто пудов кальян дуют. Слышь, давай им на хвоста упадем, пока менты не понаехали.
— Это мулы, — сказал Джинн.
— Это кино… — икнула Катя.
— Кино, кино, верняк гашиш дуют, я запах чувствую! Блин, повинтят сейчас всех… Че делать-то? Ходить — не ходить?
— В смысле — снимают… ик… кино, — сказала Катя.
— Какое кино? Ты дура? Дура, да? Че ты несешь всякую хурму? Кому на хрен, надо снимать кино про верблюдов в центре Москвы? Может, Россия и родина слонов, но не верблюдов уж точно!
— А че?.. — Катя совершенно почему-то не обиделась на «дуру». — Про старика Хоттабыча помнишь кино?.. Там так и есть… Верблюды к Хоттабычу приходят…
— Про Хоттабыча кино уже давно сняли, понятно? Еще при Сталине. Кому он сейчас нужен, твой Хоттабыч?!