— … ну и он на сегодня договорился встретиться, — сообщал первый мужской голос.
— Расскажешь потом, — отзывался второй.
— Я тогда сегодня звонить уже не буду, если помощь не потребуется. Тогда в конце недели. Я, как обычно, деньги завезу. Или вы заедете.
— Хорошо.
— Честно говоря, я бы вам и рассказывать ничего не стал, если бы вы сами не спросили. Там конкретно еще ничего непонятно. Разобраться надо сначала.
— Ну вот и разбирайтесь. Где вы встречаетесь?
— Да он договорился домой к нему подъехать! Вот что значит у.человека ни одной ходки! Вообще не соображает. Я ему говорю: ты что, просить к нему пойдешь?
— А он что?
— Нет, говорит, просто хату посмотреть хочу.
— Ну, правильно. А что, он не видел?
— Нет. И я не видел.
— Так посмотрите, может, не на чем сыр-бор поднимать.
— Да и так не из-за чего, я же говорю! Просто вы сами спросили. Только домой — это неправильно. Да все неправильно. Надо было что-то умное придумать. Я ему говорю, ты определись, что тебе от него надо — чтобы он работал или просто денег с него снять. А он говорит — что получится. Александр меня вообще беспокоит. Представляете, заявил тут, что ему на понятия наплевать.
— Я про ваши понятия слышать ничего не желаю.
— Беспредел без понятий-то, Николай Алексеевич. Все ваши законы только на понятиях и держатся.
— А ты не умничай. Знаешь прекрасно, что вас и без всяких понятий можно было бы за секунду ногтем раздавить, если бы не законы.
— Да если бы мы вам не нужны были, давно бы уже раздавили. И дело тут не в законах. Законы ваши одним вам и понятны, они для вас. А понятия — для всех. Вот поэтому мы вам и нужны. А вы — нам.
— Ладно, кончай болтать. Еще не хватает конфликты устраивать на такой ерунде. Мне некогда. Если что-то срочное или сами не сможете разрулить, звони. А так я сам тебя найду. Пока.
— Всего доброго. Супруге привет.
Короткие гудки.
Джинн потер лоб и вопросительно посмотрел на Хоттабыча.
— Совсем забыл, — сказал Хоттабыч. — Такое странное место — этот город. Очень плотный воздух на нем. Все тонкие миры забиты какими-то разговорами, словами и знаками, многие из которых столь враждебны и алчны, что испугали даже меня. Я спрашивал духов воздуха, но они все заняты доставкой чужих слов, а те немногие, кто смог уклониться от этой работы, служат охранниками путей, по которым ваши духовидцы получают пищу и сны. Я еле вымолил позволение выйти этой дорогой, чтобы найти Сулеймана, ибо меня не было в их списках.
— Нашел? — спросил Джинн.
— Сулеймана.
— Нет, — покачал головой Хоттабыч, — не нашел. Я не успел искать. Я сначала сделал себе разрешение находиться здесь, потом разрешение на сокровища, потом пропуск на пользование путем, потом разрешение покидать пределы вашего языка, потом еще несколько разрешений — извини, ты их все равно не поймешь. Все стало очень несвободно — они говорят упорядочение, но нет в этом никакого порядка. Теперь у меня есть все необходимые допуски, но я отдал за них двенадцать земных жизней. Вот почему меня не было так долго.