– Нет.
– Но почему?! – чуть не стукнула ее кулаком по лапе Серафима.
– Если я испепелю его издалека, то когда Костей захватит Лукоморск – извини, С… Елена, он его захватит, я не сомневаюсь – то узнает об этом, и тогда… Короче, это невозможно. А подлететь к нему вплотную, чтобы… унести подальше… – Змея тактично не сказала «сожрать», но это читалось во всех ее шести глазах, – я не смогу. Он почувствует меня раньше и обратит против меня свою магию. А позже сообщит Костею. Я этого тоже допустить не могу. Извини… Это был очень хороший план, но… неосуществимый. Есть у тебя еще какая-нибудь идея?
Царевна поежилась, впервые почувствовав и усталость, и недосыпание, и ночной промозглый октябрьский холод.
– Ну есть… Но если и она тебе не понравится, тогда я не знаю…
– Какая?
Серафима проглотила уже готовые сорваться с языка слова, приложила к губам палец, и чутко и резко, как сова, повернула голову в одну сторону, в другую, в третью…
Почудилось, или кто-то действительно тихонько поднимался по лестнице?
– У тебя уши есть? – еще больше понизив голос, почти прошептала она.
– Есть, – обиделась вдруг Змея. – Если они не торчат в разные стороны как у некоторых, это не значит, что у меня их нет.
– Тс-с-с-с!.. – прошипела царевна. – По-моему, кто-то крадется шпионить! Наклонись ко мне своим ухом, каким хочешь, и я тебе скажу!
– А, может, я ее все-таки съем? – прогудела угрожающе Змиулания, подмигнув сразу тремя глазами Серафиме.
Та хихикнула, махнула рукой, жестом призывая Змею наклониться.
Когда Змиулания склонила к ней среднюю голову, царевна энергично зашептала ей в то место, где, по ее мнению, у рептилий должно было находиться ухо. Закончив, она отступила на шаг и вопросительно глянула на сообщницу. Та медленно кивнула.
«Точно?» – спросила одними губами царевна.
Змиулания кивнула еще раз.
– Хорошо, – прошептала почти беззвучно Серафима. – А теперь давай чуть-чуть пошутим над нашим неуважаемым господином первым советником.
Змея оскалилась и снова кивнула, уже веселей.
Несколько слов шепотом в предполагаемое расположение змеиного уха – и представление началось.
– И все же я считаю, что примат надежды должен доминировать… – громко и тщательно выговаривая слова, начала представление Серафима, едва не давясь от хохота.
Кажется, раньше конфеты такие были.
«А ну-ка, настучи».
Когда царевна спустилась назад, Находку было не видно, зато слышно: из ее комнаты доносился образцово-показательный храп.
Ню-ню. Старайся.
– Будем считать, что я поверила, – прошептала она себе под нос и быстро достала кольцо.
– Разрешите поприветствовать ваше драгоценнейшее величество! – не успела она надеть его на палец и скосить глаза, как перед ней мигом проявился весь сонм ее призрачной армии со Звездочетом во главе.