Надя послала Асе воздушный поцелуй, и вскоре та услышала, как отъезжает машина.
Уверенно лавируя, Надя мчалась в потоке автомобилей. Их становилось все меньше и меньше, и женщина с облегчением вздохнула, выехав на загородную трассу. Здесь было менее интенсивное движение, и Надя прибавила газу. Навстречу ей неслись стройные тополя, выстроившиеся шеренгой по обе стороны шоссе. Эту дорогу она знала плохо, но по карте видела, что небольшой городок под названием Липки будет через пятьдесят километров.
Надя сама не знала, зачем она отправилась в эту поездку. Она считала, что навсегда перечеркнула прошлое жирной чертой. Надя не хотела о нем вспоминать – она не любила пилить опилки. В тот день, когда ее полуживую спас Вениамин, она дала себе слово никогда не рассказывать о том, что с ней произошло. Надо было очистить память, избавиться от воспоминаний, как от мусора: выбросить в урну и забыть. Но, как оказалось, прошлое то исчезало за горизонтом, то опять появлялось у нее в голове и жужжало, как надоедливая муха. Особенно тяжело было последнее время. По ночам Наде снились кошмары из ее прежней жизни. Они были настолько отчетливыми, что потом она целый день не находила себе места. А тут еще Вениамин стал надоедать расспросами. Что она могла ему рассказать? Что у нее внутри все замерло, а то, что было снаружи, – фальшивое, наигранное? Настоящей Нади давно уже не было в живых. Осталась холодная и красивая, как кукла Барби, обеспеченная, избалованная женщина в расцвете сил, которая жила в свое удовольствие. Прошлого у нее не было, а о будущем она мечтать не любила, просто плавно плыла по течению, не заглядывая далеко вперед.
Она неоднократно слышала, что преступников тянет на место преступления. Надя не была преступницей, но последний год ее не покидало желание поехать туда, где дождливой осенней ночью ее нашел Вениамин. С каждым днем эта мысль становилась все настойчивее, затмевая остальные. Чтобы избавиться от нее, Надя решила написать роман. На некоторое время ей удалось отвлечься, а потом эта идея стала еще более навязчивой.
Надя посмотрела в зеркало заднего вида. Кажется, «хвоста» не было. Иногда она видела людей, следящих за ней. Сомнений не было: Вениамин ее проверял. Надя не обижалась на мужа. По крайней мере, ей не приходилось перед ним оправдываться, ведь она никогда ему не изменяла.
Вот и знак с надписью «Липки». Надя повернула направо и сбавила скорость. Этот город был ей немного знаком: когда-то она снимала квартиру в старенькой хрущевке на втором этаже. В комнате стояли древний скрипучий диван с выпиравшими пружинами, два стула, стол, у которого часто отваливалась ножка, и старый, постоянно тарахтевший холодильник. Но именно в этой квартире Надя испытала огромное счастье. Ей не хотелось вспоминать, где находится этот дом, но руки самовольно повернули руль влево, и вскоре женщина оказалась возле здания, где, как ей тогда казалось, начиналась ее взрослая, независимая и такая красивая жизнь. Надя опустила стекло и посмотрела на знакомые окна. Это длилось всего несколько минут. Ей вдруг показалось, что соседи сейчас узнают ее и начнут приставать с расспросами. А этого Наде хотелось меньше всего. Снова подняв стекло, она рванула с места так, что у машины взвизгнули колеса. Вскоре маленький городок остался позади. Надя с облегчением вздохнула.