– Почему я, – шептал он, и Распятый глядел на него из полумрака часовни, – святая Мария, почему именно я?..
* * *
Они уйдут, повторял он про себя по дороге к госпиталю, дождь кончится, и они уйдут. Слава богу!
Почему мне так тревожно – достойные люди, белые люди, а я так долго не видел белых людей.
Он уже протянул руку, чтобы откинуть полог, закрывающий дверь в госпиталь, но замер. Из полутьмы доносился тихий шепот.
Он кашлянул, шепот стих.
Он вошел.
Леди Аттертон и молодой Арчи сидели друг против друга; он – на кровати, она – на табуретке, в своих исхудалых руках он сжимал ее руку.
– Я подумала, – сказала Элейна, словно оправдываясь, – нам надо позабыть обиды. Арчи был на пороге смерти. Неужели я…
– Мне уже легче, – торопливо сказал молодой человек. – Не тревожься, не терзай себя.
Отец Игнасио обернулся. Из сумрака на него сверкнули расширенные блестящие глаза.
– Сестра Мэри, – удивленно сказал он, – что вы тут делаете, дитя мое?
– А она? – сдавленным голосом спросила девушка. – Что она здесь делает?
– Дорогая моя, я просто пришла проведать… – снисходительно начала женщина, но не успела договорить.
Сестра Мэри уже стояла у изголовья постели, отец Игнасио протянул руку, пытаясь задержать ее, но не успел. Два красных пятна по-прежнему пылали у нее на щеках.
– Как благородно с вашей стороны – проведать больного! А вдруг он заразен? Вы не боитесь заразиться, а, прекрасная леди?
Она рассмеялась сухим истерическим смехом.
– Но Арчи сказал мне…
– Чем он болен, да? Ты сказал ей, Арчи?
Тот молчал, опустив голову, и не успел воспротивиться, когда руки, привыкшие к тяжелой работе, обвили его шею и с силой рванули ворот полотняной рубахи. Полотно, треснув, разошлось.
– Гляди, женщина!
– Мэри! – воскликнул молодой человек с мукой в голосе. Он пытался то оттолкнуть ее, то заслониться руками.
– Боже мой, – прошептала леди Аттертон. Она непроизвольно положила руку на горло и застыла так, лишь бледные губы чуть шевелились.
В наступившей тишине Мэри продолжала смеяться – громко, торжествующе.
* * *
– Лихорадка – паршивая штука, – сказал Томпсон. – В бреду чего только не померещится. Я как-то подцепил такую. Мне казалось, что у меня две головы, представляете?
– Но ему не кажется, – сухо сказал лорд Аттертон, – у него действительно две головы. Боже мой, я никогда… Вы слыхали раньше о чем-то подобном, отец Игнасио?
– Краем уха. В домах призрения, в больницах… даже городских, иногда рассказывают странные вещи.
– И что это, как вы думаете? Какой-нибудь неизвестный науке паразит?
– Скорее, демон, – вздохнул отец Игнасио.