Дорога из медпункта заняла десять минут, хотя здоровый человек преодолевал этот путь за четыре. Димка довел меня до кровати и, как заботливая мама, помог раздеться и накрыл меня одеялом.
- Отдыхай, заслужил, - тихо сказал он и направился к столу, за которым Хлыст, заядлый картежник, вытягивал из блондина, с которым я сегодня дрался, уже вторую пачку сигарет.
Свинцовые веки сомкнулись, словно створки ворот, а мозг отправил меня в страну сновидений. Теперь незнакомые мне лица снились постоянно, я уже успел их запомнить до мельчайших черт и цвета глаз, но осознания кто они не приходило. К концу недели, когда я закрепил в памяти последний образ, сны прекратились, подсознание выполнив свою работу, вернув мне давно забытое, временно удалилось на покой. А я стал рисовать, все свободное время я проводил, склонившись над альбомом с карандашом в руке, почти все страницы в нем уже были заполнены, десятки лиц и образов перекочевало из моей памяти на бумагу, на первой странице красовался Двуглавый императорский орел с мечом в лапах вписанный в красную звезду.
- А ты еще и художник! - удивленно произнес Хлыст, заглянув мне через плечо и разглядывая почти законченное лицо незнакомой девушки. Она была последней в бесконечной цепочке образов, подкинутых подсознанием.
- Да вот, рисую, но художник - это, пожалуй, слишком громко, так, наброски и ничего больше.
- А меня можешь? - спросил Хлыст.
- Садись, - делая последнюю черту и заканчивая портрет незнакомки, произнес я.
С тех пор так и пошло, все легионеры и персонал тренировочного лагеря получили от меня на память по небольшому графическому портрету.
Неделя за тренировками пролетела незаметно, хотя я больше занимался силовыми на полосе препятствий и современной юриспруденцией под руководством Виктора Петровича.
- А вы не хотели бы все вернуть? - как-то раз под конец занятия спросил я майора.
- Ты про что? - оторвав голову от брошюры с законами Княжества, спросил Виктор Петрович.
- Я про прежнюю жизнь, про могучую сильную страну, где люди живут как люди, где можно просто съездить на дачу в ста километрах от города, где на дорогах не хозяйничают банды, где есть армия, закон, а не военное положение?
- И как ты себе это представляешь? - с интересом спросил майор.
- Договориться с князьями, денонсировать границы, объединить дружины в гарнизоны, создать централизованную власть. Написать общий закон.
- Ну, все правильно, - кивнул в ответ Виктор Петрович, - вот только кто из князей согласится на это? Сейчас у каждого из них есть хоть какая-то власть, им по барабану, что происходит на ничейной земле, их заботит собственная выгода и безопасность их куска земли и ничего больше. Они заключают союзы с соседями, после чего довольно легко их нарушают, в зависимости от обстановки и их личной выгоды. Самые стабильные княжества находятся не в центре котла, а рядом с крупными образованиями НТР или СЕ. Те не допускают беспредела. А досюда дотянуться у них руки коротки. К тому же им выгодно иметь много отдельных княжеств, чем одно сильное. Мы - буфер между ними. Так что выбрось из головы эти дурацкие мысли, пройдет очень много лет до того момента, как кому-то очень сильному удастся сделать то, о чем ты говорил. Скорее всего я этого не увижу. А теперь хватит болтать, давай обсудим тринадцатый закон о телесных наказаниях.Хорошо, господин майор, - согласно кивнул я и принялся излагать, что я думаю по поводу этого закона. Я говорил общими фразами, а сам думал над тем, что мне сказал майор. Он прав, пока не найдется один сильный, кто соберет под своей рукой ослабленные, постоянной междоусобицей княжества, будет по прежнему. Вот только хватит его ждать, нужно самим создавать почву для того, чтобы он пришел. К этому разговору по молчаливому согласию мы больше не возвращались. Все шло своим чередом.