Данила был словенин и мрачные сказки Хионии воспринимал со здоровым недоверием. О причинах россказней он догадывался. Дождевая вода почти не задерживается на ветвях и гладких стволах бука, уходя в землю, а свет, наоборот, почти не проникает вниз. Под пологом деревьев царит темнота, сравнимая с поздним вечером в самый солнечный день. Мрачное местечко. Подлеска в настоящем понимании в старом буковом лесу почти нет, даже мха. Каждую осень нарождающуюся моховую дернину покрывает новый слой листопада. Зато под деревьями плодороднейшая почва, откуда бьют вкуснейшие родники.
Самое подходящее место для его целей – возле речки на границе рощи. Заготавливать дрова для костра лучше загодя, попутно посмотреть берег на предмет подходящих кремней под запланированные цели. Вечером сплести новые лапти и сделать кружку с котелком и ложку. Если варить мясо, пожалуй, неплохо заодно и бульончику похлебать. Соль отсутствует, но где-то по дороге могут попасться солончаки.
Бересты Данила достаточно надрал по дороге. Элементарно складывается в нечто вроде коробочки. От размера и глубины зависит кружка, котелок или тарелка. Конечно напоказ, от скуки зимой или для продажи можно сшить выступающие края красивым швом с помощью ниток, расписать снаружи растительными узорами или геометрическим орнаментом. В его положении хвастаться умением не перед кем и незачем. Вставил пару прутиков вместо ручки, связал края от самопроизвольного раскладывания тоненькой ивовой лозой – и поднялся, собираясь зачерпнуть воды. Первое испытание прочности.
На последнем шаге замер с поднятой ногой. Он не мог ошибиться! Под корягой была чужая тень. Рыба! И, кажется, немаленькая. С гулко стучащим сердцем вернулся назад, подобрал свою палку с обожженным концом, тихонько прокрался на прежнее место и, прикинув, где должно находиться туловище, чтобы не ошибиться из-за слоя воды, изо всех сил ударил, сверзившись при этом в воду, но не выпуская кола и ощущая бьющуюся на нем рыбу.
– Попал! – закричал счастливо на всю округу.
Это оказался налим. Широкая сплюснутая, как у лягушки, голова, огромная усаженная мелкими зубами пасть, черные злые глаза, свисающие вниз усы. Пятнистое тело обильно покрыто клейкой слизью. В теплые солнечные дни он любит сидеть в тени, предпочитая холодную воду. А вот ночная темень – самая налимья пора. Тут он сам выходит на охоту, не брезгуя мелкой рыбешкой, мальками своей же породы, а при случае и живностью вроде мышки. Случается, налимы вырастают в добрую сажень и пару пудов весом.
Данный экземпляр тянул хорошо на полпуда, но оно и к лучшему. Старого и мощного Данила мог бы и не удержать. И так еле достал. Налим боролся до последнего и рвался не хуже пойманного в ловушку зверя. Почти разорвал себе заднюю часть. Попади в плавник – наверняка бы ушел, но повезло. Теперь уже не столь важно. В темнеющих сумерках Данила сидел у только что построенного шалаша, коптил рыбу над пламенем и время от времени, обжигая пальцы, наслаждался нежной сладковатой мякотью.