Глава VII
У Тома Бомбадила.
Четверо хоббитов переступили через широкий каменный порог и остановились, жмурясь от яркого света. Они очутились в длинной низкой комнате, залитой сиянием ламп, подвешенных к балкам крыши. На столе темного полированного дерева ярко горело множество высоких желтых свечей.
В глубине комнаты в кресле, лицом ко входу, сидела женщина. Ее длинные желтые волосы рассыпались по плечам, а платье было зеленым – зеленым и серебристым, как молодой тростник в каплях росы. Золотой пояс походил на венок из ирисов, украшенный голубыми глазками незабудок. У ног ее в широких зеленых и коричневых глиняных сосудах плавали белые водяные лилии – казалось, она сидит на троне посреди пруда.
— Входите, милые гости! — сказала она, и хоббиты в тот же миг поняли, что именно ее чистый голос только что слышали. Друзья сделали несколько робких шагов в глубь комнаты и низко поклонились, чувствуя странное замешательство и удивление, словно постучались в двери, чтобы попросить воды, и им открыла юная и прекрасная королева эльфов в одеждах из живых цветов. Но прежде чем хоббиты сумели сказать хоть слово, женщина встала, легко перепрыгнула через лилии и со смехом подбежала к гостям. Платье ее мягко шелестело, как ветер в цветущих речных берегах.
— Входите, гости дорогие! — повторила она и взяла Фродо за руку. — Смейтесь и веселитесь! Я Златеника, Дочь Реки! — она легким шагом обошла их, закрыла дверь и повернулась, широко раскинув белые руки. — Закроемся от ночи! — сказала она. — Ведь, может статься, вы еще боитесь тумана и древесных теней, глубокой воды и диких тварей? Ничего не бойтесь! Ведь сегодня вы под кровом Тома Бомбадила.
Хоббиты удивленно посмотрели на нее, а она с улыбкой оглядела их по очереди. — Прекрасная госпожа Златеника! — вымолвил наконец Фродо, чувствуя, как его сердце наполняется непонятной радостью. Голос Златеники зачаровал его, как, бывало, голоса эльфов, но иными чарами – радость была не столь острой и возвышенной, зато более глубокой и близкой смертному сердцу, диковинной, но не чужеродной. — Прекрасная госпожа Златеника! — повторил он. — Теперь мне понятна радость, звучавшая в песнях, которые мы слышали.
Стройнее ивовой лозы, чище чистой воды
Прекрасная Дочь Реки!
О, весна, а за нею лето и вновь весна!
О, ветер над водопадом и смех листвы!
Внезапно Фродо осекся, дивясь тому, что говорит. Но Златеника засмеялась.